Книга Записки у изголовья. Книга 1, страница 87 – Тан Ци

Что случилось за тот день и две ночи на горе Байшуй наверняка знали только Дун Хуа, Цзи Хэн да, возможно, еще невезучий безрогий дракон. Остальным было известно лишь то, что Дун Хуа задержался во дворце Киноварной капели еще на день, дожидаясь, пока Цзи Хэн не оправится от ран, и попутно собирая все новых восторженных поклонников из демонов, благоговевших перед силой древнего бога. После того как Цзи Хэн проснулась, она отнеслась к Дун Хуа с теплом и преданностью новорожденного цыпленка, которую тот проявляет к своей любящей матушке, и что важнее – ни словом она не обмолвилась о Минь Су.

Сюй Ян это заметил и порадовался в глубине души. Он все еще искренне считал, что в заключении Минь Су на горе Байшуй не было ничего страшного. Хотя из-за него Цзи Хэн и подверглась опасностям, в них возникла нить, связавшая Цзи Хэн с Дун Хуа. Этот ход, по мнению Сюй Яна, был блестящим.

Три дня спустя, когда Дун Хуа пришло время покинуть дворец Киноварной капели, Сюй Ян пригласил владыку обсудить дела за чашечкой чая. Когда чай был выпит, Сюй Ян, следуя извечной мудрости «Куй железо, пока горячо», предложил Дун Хуа жениться на Цзи Хэн. Через три месяца, когда наступил бы благоприятный день, принцесса клана демонов вошла бы в Рассветный дворец, навеки связав два народа.

Дун Хуа согласился.

* * *

Когда история дошла до этой части, Янь Чиу принялся нарочито вздыхать и бормотать что-то неразборчивое. Фэнцзю расслышала что-то вроде: «Да если б я не был тогда так ранен и узнал, что Цзи Хэн идет к горе Байшуй, я бы перехватил ее еще на полдороге, и она в жизни бы не пересеклась с этим Дун Хуа, и никакого бы договора о браке не было, и вообще Небеса слепые, и Небеса глухие, и вообще…»

Лист на голове Фэнцзю начал скукоживаться от жары. Уставшая, как этот лист, Фэнцзю спросила:

– С чего ты взял, что Дун Хуа непременно влюбился в Цзи Хэн? Может, у него была другая причина, которую он не стал называть.

Сяо-Янь сжал кулаки до хруста и зло выплюнул:

– Пусть рискнет! – И продолжил еще более разгневанно: – Цзи Хэн чиста, как лед и нефрит, невинна сердцем и духом! При виде нее рыбы тонут, а птицы падают, ее красота способна затмить луну и посрамить цветы, ею невозможно налюбоваться! Если мужчина, глядя на Цзи Хэн, думает о каких-то там других причинах, – Янь Чиу оскалился, обнажив ровный ряд белоснежных зубов, – он не заслуживает называться мужчиной!

Фэнцзю была под впечатлением: Янь Чиу, этот невоспитанный грубиян, оказывается, мог выдать пять идиом на одном дыхании. Она было открыла рот, собираясь заметить, что Янь Чиу сам влюблен в Цзи Хэн и поэтому не может судить беспристрастно, но на полпути передумала и, закрыв рот, поправила листок над головой. Затем поправила еще раз.

От Янь Чиу не укрылось ее желание высказаться. Он вздохнул и веско произнес:

– Я на самом деле знаю, что ты хотела сказать. Вы, женщины, как влюбляетесь в мужчину, думаете, что лучше вас он никого не найдет, а остальные женщины рядом с вами лишь пыль. – Он говорил так, что было видно: верил в каждое свое слово. – Ты веришь, что Ледышка не любил Цзи Хэн. Я могу это понять. Я в свое время тоже хотел верить, что Цзи Хэн не любит Ледышку, – Янь Чиу горестно вздохнул, – но они провели день и две ночи наедине. Ты только подумай. Я вот вообще думать не хочу, но что поделать? Сколько парочек, в которых оба друг друга терпеть не могли, внезапно проникались нежными чувствами, стоило им свалиться со скалы или застрять на необитаемом острове, где они были бы только вдвоем? – Янь Чиу снова протяжно вздохнул. – В крайнем случае, даже если предположить, что Ледышка в самом деле ничего такого не испытывал к Цзи Хэн, какого он вообще согласился на ней жениться? Если бы он не захотел, кому бы из ваших небожителей хватило силенок его заставить?..