Книга Записки у изголовья. Книга 1, страница 84 – Тан Ци

Сюй Ян отлично помнил, что Минь Су еще ребенком недолюбливал занятия каллиграфией. В своем возрасте он знал едва ли больше сотни слов. Владыку демонов разобрало любопытство: что же заставило молодого стража взяться за кисть? Немного подумав, Сюй Ян скрыл себя заклинанием невидимости и подошел к Минь Су со спины, заглянув к нему через плечо.

С озера подул прохладный ветерок, принеся с собой аромат лотосов. Сюй Ян увидел, что половина листа из сюаньчэнской бумаги уже исчеркана то ли криво написанными иероглифами, то ли криво нарисованными картинками. Однако вместе они на удивление складывались в нечто вполне осмысленное и даже с намеком на художественную ценность:

Даже Сюй Яну, не искушенному в изъявлении всяких нежных чувств, было очевидно, что это любовное стихотворение. Однако в начале отсутствовало имя, и определить получателя было трудно.

Сюй Ян одним движением схватил недописанное письмо с каменного стола. Минь Су, который закусил кончик кисти, мучительно размышляя над следующей строкой, будто очнулся и поднял голову. Когда до него дошло, кто перед ним, лицо его залилось краской. Он безотчетно взмахнул рукой, стремясь удержать листок, но не успел.

Ласковый ветер слегка заворачивал уголок бумаги кверху. Сюй Ян, с трудом разбирая иероглифы, выразительно зачитал:

– «Всю ночь проведу в кровати, мечась в сиянии лунного света». – Он замолчал, а после спросил: – Кому ты написал эти стихи?

Обычно подвижный, словно мартышка, Минь Су промолчал, склонив голову и не поднимая взгляда. Уши его горели алым.

Сюй Ян вдруг понял:

– Цзи Хэн?

Минь Су поднял на него удивленный взгляд и тут же вновь опустил голову.

Сюй Ян продолжал возвышаться над ним. Молчание Минь Су оказалось красноречивее всех слов, и владыка демонов почувствовал, как в нем медленно разгорается гнев. Этот мелкий страж в самом деле посмел влюбиться в его младшую сестру и, более того, умудрился ничем себя не выдать. Сюй Ян подумал: не оттого ли это, что прежде не случалось никаких треволнений, способных побудить Минь Су к действиям? И теперь, когда Сюй Ян устроил для Цзи Хэн лучший в мире брак, много лет скрываемые чувства молодого стража вырвались наружу? Похоже, он уже не мог сдерживать любовь к Цзи Хэн и потому решил открыться ей в письме. Разумеется, в его сестру невозможно было не влюбиться, и она более чем заслуживала такого проникновенного послания… Сюй Ян долго стоял, стараясь не выдать сумбура, царящего на душе, потом неопределенно хмыкнул и, повернувшись, ушел.

* * *

Два дня спустя по Южной пустоши, которая уж много лет не знала никаких потрясений, разлетелась весть: Янь Чиу будет биться с Дун Хуа на горе Фуюй. В конце концов слухи дошли и до Цзи Хэн. Мучимая стыдом принцесса, никому ничего не сказав, выскользнула из дворца в дождливую ночь и в одиночку отправилась к горе Фуюй в надежде остановить поединок. За полночь несколько стражников ворвались в покои Минь Су и в два счета скрутили лежавшего на кровати в одежде и ничего не подозревающего стража принцессы, собираясь вытащить его вон из дворца.

В это время Сюй Ян играл сам с собой в вэйци. Подле него в воздухе висело водное зеркало. Раздумывая над следующим ходом, он то и дело рассеянно поглядывал на происходящее по ту сторону зеркальной поверхности. Взгляду его предстало, как оторопевший сперва Минь Су, однако, не продолжил стоять истуканом, позволив себя связать, а извернулся, схватил лежавший в изголовье кровати меч и попытался вырваться из окружения. Продолжалось это до тех пор, пока глава стражников с озабоченным выражением на лице не сказал: