Книга Записки у изголовья. Книга 2, страница 22 – Тан Ци

Владыка все еще хмурился. Он казался погруженным в серьезные размышления, когда переспросил у нее:

– Что ты хочешь, чтобы я сделал, Сяо-Бай?

Поскольку Фэнцзю твердо верила, что Дун Хуа сейчас просто стесняется, и такой расклад полностью ее устраивал, она решила, что не стоит давить на владыку еще сильнее. Раз уж он решил сменить тему разговора, то можно ему подыграть. Она взъерошила волосы и неторопливо ответила:

– Что сделать? Я и сама пока не могу придумать, что бы я хотела, чтобы вы сделали. – Она помедлила. – Однако я слышала, что лучшее доказательство любви к кому-то – это вырезать для него свое сердце… О, вы, наверное, не слышали о подобном. По словам моей тети, такое в ходу среди смертных. Когда человек хочет заявить о своих чувствах, нет ничего более искреннего, чем вырезать свое сердце. Без сердца смертные умирают, гибелью подтверждая свои намерения, и тогда невозможно не поверить в их серьезность.

Увидев хмурое лицо владыки, она кашлянула и смилостивилась:

– Я сказала просто так, только потому, что вы спросили, чего я от вас хочу. Ответила первое, что пришло на ум.

Она почесала голову и добавила:

– Сейчас я не могу придумать ничего, чего я на самом деле хотела бы от вас.

Она бросила быстрый взгляд в угол полога и моргнула.

– Думаю, при благовониях мне будет легче заснуть. Сейчас зажгите для меня благовония, а когда я что-нибудь придумаю, то спрошу с вас. Раз уж мы муж и жена, не стоит так тщательно все просчитывать.

При словах «муж и жена» ее глаза блеснули, и она смущенно отвела взгляд.

Эти слова были для нее в новинку. Не то чтобы раньше она не выходила замуж. Однако за Е Цинти в мире смертных она вышла замуж от безысходности, и настоящими супругами они не были. Е Цинти никогда не называл ее женой, да и она сама никогда не считала себя таковой.

Вот, оказывается, каково это – выйти замуж по любви.

В глазах Дун Хуа застыла задумчивость. Но голос его не прозвучал странно, когда после долгого молчания он произнес:

– Хорошо, я побуду твоим должником. Потом ты с меня спросишь.

Договорив, он отвернулся и принялся зажигать для Фэнцзю благовония, что ее слегка смутило.

Они действительно были женаты. Владыка согласился со всем, что она сказала сегодня, и, даже полейся сейчас с небес алый дождь, она не удивилась бы больше.

Владыка сел на край кровати спиной к ней и тыльной стороной пальцев создал медную курильницу в форме треножника. Затем достал из рукава пилюлю для благовоний и кремень; движения его были быстрыми и плавными.

Фэнцзю улучила момент, чтобы погрузиться в воспоминания, как менялось лицо владыки сегодня. Хотя большинство выражений его лица казались вполне привычными, проскальзывали и довольно необычные. Выражения эти были сложны для понимания. Фэнцзю не могла разгадать их истинный смысл, да и не очень-то хотела этим заниматься. Вместо этого она на коленях придвинулась поближе к нему, желая посмотреть, какие благовония он возжигает.

Неожиданно затянутая в пурпур спина повернулась, и Фэнцзю оказалась застигнута врасплох. Глядя на лицо владыки, оказавшееся так близко… на его губы, которые наверняка будут холодны, если тронуть их легким поцелуем… с показным спокойствием она проговорила:

– Я хотела посмотреть, что за благовония вы жжете.

Поскольку она стояла на коленях, то оказалась выше сидящего владыки, чуть ли не впервые смотря на него сверху вниз. Фэнцзю начала невозмутимо выпрямляться, чтобы их лица оказались на одном уровне.