Книга Записки у изголовья. Книга 2, страница 31 – Тан Ци

Фэнцзю выплюнула чай Чаче в лицо.

Та утерлась рукавом и сказала:

– Ваше высочество, должно быть, очень удивлены. Когда господин Мо уезжал, он точно предупреждал, что вернется только через полгода. Но не прошло и месяца, а он уже здесь. Я сама не знаю, что и думать!

Фэнцзю и правда удивилась. Когда она пришла в себя, ей показалось, что сегодня она глотнула невезения на восемь жизней вперед.

И если уж говорить о невезении, имеет смысл проследить судьбу Аланьжэ.

Ни отец, ни мать не баловали Аланьжэ заботой, поэтому, хотя Фэнцзю и заняла тело Аланьжэ, ей еще не довелось повидаться с двумя ее самыми близкими родственниками. Фэнцзю спокойно наслаждалась жизнью, не боясь разоблачения.

Но, кроме родителей, в жизни Аланьжэ имелся кое-кто столь же близкий. Наставник. Когда мать Аланьжэ бессердечно бросила дочь в змеиное логово, той повезло, и змеи ее не сожрали, а вырастили. Змеи не дали ей погибнуть – но не более того. Аланьжэ в то время даже не походила на человека. Проходивший мимо наставник пожалел ее, вызволил из змеиного логова и взял к себе на воспитание.

То, как Аланьжэ говорила, то, как держала себя, – все это было плодами кропотливой работы ее наставника. И теперь этот ее наставник, собиравшийся отправиться в далекое странствие, отчего-то вернулся до срока. Чем еще это назвать, как не черным невезением? И разве не поймет этот так не вовремя подвернувшийся наставник, что она самозванка?

Фэнцзю с болезненным выражением лица прижала руку ко лбу. Затем, попытавшись изобразить радость на своей страдальческой физиономии, произнесла:

– Возвращение наставника – это, конечно, очень радостное событие, но, кажется, прошлой ночью я совсем не выспалась, и теперь от утреннего ветра у меня разболелась голова. Ты пока устрой наставника со всем удобством, а я зайду позже, чтобы поприветствовать его и повиниться.

Чача, эта верная служанка, едва заслышав из уст Фэнцзю «голова разболелась», немедленно изъявила желание со всех ног мчаться за лекарем.

Вдруг во дворе раздался негромкий смех. Фэнцзю выглянула в окно. Кто-то отвел ивовую ветвь изумрудной флейтой-дунсяо^[17], и из-за дерева показался краешек белых одежд.

Фэнцзю скользнула взглядом вверх. Молодой мужчина в белых одеждах изогнул губы в улыбке:

– Больше месяца не виделись, но едва встретились, как у тебя разболелась голова. Что же это за недуг? Не стоит ли этому наставнику срочно тебя подлечить?

На словах «этому наставнику», прозвучавших из уст настолько молодого мужчины, Фэнцзю впала в ступор. В ее воображении слово «наставник» сочеталось только со словом «старый». Конечно, наставник ее тети, высший бог Мо Юань, был исключением, но ведь не может быть так много исключений под небесами? Наставники должны походить на белобородого и беловолосого Верховного небожителя Тай Шана – вот уж кто точно заслуживал почетного звания «наставник». Но неужели этот очаровательный господин в белых одеждах в самом деле был наставником Аланьжэ? Тем наставником, который обучил и воспитал вторую принцессу? Мировоззрение Фэнцзю пошатнулось.

Молодой мужчина стремительно преодолел расстояние, разделявшее их, и встал перед ней. Увидев, что она застыла на месте, он выразительно посмотрел на Чачу. Верная Чача тут же поклонилась ему и бодро удалилась.