Книга Барышня-бунтарка, страница 65 – Яна Епринцева

Я с трудом удержалась, чтобы не вскочить с места из-за ужасного волнения. С одной стороны, меня обрадовали слова полицейского о том, что меня в убийстве больше не подозревают. Но известие, кто на самом деле преступник, заставило ощутить запоздалый ужас.

И немудрено, ведь я находилась ночью в безлюдном месте, рядом с убийцей. Мы проезжали по довольно пустынным краям, среди полей и мимо небольших лесков. Извозчик вполне мог прирезать и меня вместе со старухой, но по какой-то причине этого не сделал.

– Как выяснилось, что это извозчик? Он признался? – спросил Радимир.

– Да. Мы поймали его тем же вечером. Этот олух выдал себя сам. Всё-таки он оказался не таким хладнокровным, как требует это дело. Убив жрицу, кучер направился прямиком в кабак, в одной из близлежащих деревень и, напившись там до поросячьего визга, принялся болтать лишнего. А потом и вовсе начал буянить, в результате чего хозяином заведения были вызваны наши сотрудники. С пьяных глаз преступник не сразу понял, за что попал в управу и, не отпираясь, признался в убийстве.

– И зачем он это сделал? – не выдержала я.

– А вот причину своего злодеяния он назвать отказался. Даже после нескольких допросов. Хотя это уже не первый случай. Практически все восемь убийц, напавших на жриц, уже пойманы и ждут суда. И никто из них не желает выдавать заказчика. А в том, что действовали они из-за корыстных целей, сомнений у следствия не имеется, – ответил полицейский.

Радимир расспросил его о доносчике, который обратился в управление и оклеветал меня.

Здесь блюститель правопорядка неожиданно напрягся. Он начал мямлить и увиливать. Но, в конце концов, признался, что это была высокая, темноволосая девушка, явно из дворянского сословия. Доносчица явилась на рассвете, прямиком домой к начальнику управы. Она рассказала, что, находясь проездом на постоялом дворе в Междуреченке, стала свидетельницей убийства.

Полицейский назвал даже имя незнакомки, пытавшейся оклеветать меня, но ни мне, ни Радимиру оно было незнакомо.

После разговора с полицией мы покинули управу и вернулись к своему экипажу. Ярогорский предложил заехать пообедать где-нибудь, и я с радостью согласилась. Также я попросила его посетить на местный базар, купить мёд и молоко, для того чтобы принести их в жертву Макошь.

– Макошь? – мужчина удивлённо взглянул на меня, услышав про богиню.

– Да, мы ведь можем заехать на обратном пути на капище. Мне хочется задать вопрос Небесной Пряхе о том, что происходит, – попросила я.

Радимир был не слишком доволен моей просьбой, но согласился.

К капищу Макоши мы подъехали уже ближе к вечеру. Солнце начало клониться к краю небосвода, отчего тени деревьев, окружающих возвышенность с храмом на самом верху, вытянулись и потемнели.

Коляска остановилась у подножья холма, и я невольно засомневалась, бросив взгляд на Радимира.

Он ободряюще кивнул и, в одно мгновение, спустившись на землю, подал мне руку, помогая сделать то же самое.

– Идём, любовь моя, – улыбнулся он.

– Ты тоже войдёшь в храм? – удивилась я.

Мужчины редко обращались к богине, считавшейся покровительницей женщин. Разве только могли поклониться ей в главном храме столицы, где стояли идолы всех божеств, в том числе и Небесной Пряхи. Непосредственно на капище Макошь представители сильной половины человечества заходили лишь в исключительных случаях, либо во время больших, шумных праздников, посвящённых богине плодородия.