Книга Академия Дарклэнд. Клетка, страница 44 – Анна Одувалова

— Я видел. Сюда пришел частный катер. Маленький, быстрый. Привез чьих-то родителей, наверное.

Холодный комок сжимает горло. Я отвожу взгляд.

— Родители погибшей девушки, — поясняю я, голос становится хлухим — Энси. Ее убили. — Я смотрю прямо на его смутный силуэт. — Ты предлагаешь… украсть чужой водный транспорт? У людей, которые только что потеряли дочь?

Появление Давида здесь, сейчас, в этой ледяной темноте, настолько неожиданно, что я теряюсь. Вот он. Мой спаситель, билет к свободе, стоящий передо мной с теми самыми горящими глазами, которые когда-то заставили мое сердце трепетать. Я так мечтала связать с ним свою жизнь. С того самого момента, как оказалась в Даркленде, я только и ждала, когда он, сильный, надежный, придет и заберет меня отсюда. Избавит от контроля матери, которая отправила меня в ссылку, в отмеску за предательство. Почему же сейчас я стою как вкопанная? Почему медлю? Откуда этот ледяной комок сомнений, сжимающий желудок.

Я до сих пор считаю, что из этого места надо бежать. Особенно после всего, что случилось. Но… я смотрю на Давида, на знакомые черты, которые должны вызывать прилив тепла и надежды. И ничего. Сердце больше не отзывается. Ни трепета, ни радости, ни даже облегчения. Брак с ним я рассматриваю его лишь как возможность сбежать отсюда. Как ключ от замка. Не более.

— Ну что? — говорит Давид, и в его голосе слышится нетерпение, ожидание мгновенного согласия. Рука его все еще держит мою, но мне все сильнее хочется вырваться, что я и делаю, мягко отнимая свою.

— Погоди, — Я его притормаживаю, мои слова звучат тише, чем нужно. Мне нужна пауза. Слишком уж все неожиданно. — На какое время ты договорился со священником? Конкретно?

— На утро, — отзывается Давид, и в его тоне прорывается нетерпение, почти раздражение. — Рано. На рассвете. Все готово.

Я смотрю на его руки, которые он, словно не понимает, куда деть. В тусклом свете, пробивающемся сквозь туман от далеких фонарей академии, вижу, как они дрожат. Легко, почти незаметно. Но дрожат. Да и вообще, он слишком нервный. Словно эта ситуация ему дается тяжелее, чем мне. Боится матери, так наша свадьба лишь позволит мне сбежать из Даркленда, и все. Мать будет нас искать в любом случае.

Я смотрю на Давида и понимаю, что он сильно осунулся с момента нашего знакомства, стал словно ниже ростом и худее. В этой давящей темноте на берегу моря, на богом забытом острове, окутанном туманом и смертью, я не вижу того блистающего молодого мужчину, который когда-то смог сначала очаровать мою мать своей уверенностью и положением, а потом и меня своими обещаниями и вниманием. Передо мной уставший, нервный человек, который слишком на меня давит.

— Тогда… — начинаю я, глотая комок в горле. — Тогда давай встретимся утром? Прямо у причала, перед самым рассветом? — Предлагаю я, понимая с болезненной ясностью, что мне жизненно необходимо немного притормозить. Осмыслить. Убедиться, что я не совершаю еще одну страшную ошибку. Понять, что поступаю правильно. — Если я уйду прямо сейчас… меня могут хватиться. Нам не стоит привлекать внимание к себе раньше времени. Это же логично?

— Нет! — Давид мотает головой резко, почти яростно. Его пальцы снова сжимают мою руку. — Один раз я уже совершил такую ошибку, поверив тебе, что все будет хорошо, что ты придешь! И больше не собираюсь! — Его голос срывается. — Сейчас нам ничего не мешает уйти. Сейчас темно, все спят. А что случится до утра — непонятно. Вдруг, опять что-то помешает! Опять не получится! Я не могу дольше торчать на этом острове!