Книга Ань-Гаррэн: Белая ворона в мире магии, страница 5 – Мишель Фашах

— Хорошенькое платьишко, — выдавила я, пытаясь хоть как-то пробить стену ее безумия.

— Холосиёлатиско? — выражение ее лица не менялось.

"Да ну тебя," — подумала я с отчаянием. "Я как будто пытаюсь объясниться с японским попугаем." Решив действовать, я попыталась встать, намереваясь отыскать нормальную медсестру, врача, хоть кого-нибудь, кто говорил бы на человеческом языке, кроме этой полоумной богачки. Внезапно она встрепенулась, что-то прокудахтала, и в комнату ворвались еще три ее копии. Худощавые, почти прозрачные, с алебастровой кожей, одетые в похожие платья, они набросились на меня, принимаясь поднимать, одевать, умывать. Я отбивалась, как могла, но они, с той же дежурной улыбкой на лицах, неумолимо продолжали свое странное действо.

Кстати, насчет умывания — это было весьма своеобразно. Меня просто обрызгали паром и протерли тряпкой, словно антикварную вазу. Под одеялом обнаружилась ночная рубашка, за которую я сражалась как девушка на распродаже сумочек, но ткань предательски затрещала по швам, и пришлось капитулировать. Оплачивать содеянное вандальство не входило в мои планы. На меня натянули трусики-шортики и маечку, и тут я окончательно пришла в себя. Проблема была мне очевидна — девочкам нет.

Девочки по-русски не разговаривали, вообще старались делать все молча, только пыхтели. Моя тушка была не их габаритов. 90 с лишним килограммов пытались найти понятное объяснение своего возмущения, моя грудь не терпела к себе такого отношения. Я когда была худенькой и занималась восточными единоборствами она уже была пятого размера, а тут… Что уж говорить, мне жизненно необходим был мой бюстгальтер. Я и так и эдак к ним, и на английском, и показывала им настоящее шоу, а они никак. В итоге меня втиснули в какое-то платье, безжалостно стянувшее мои телеса и еще больше опустившее мою многострадальную грудь, и тут я взвыла не своим голосом.

Во-первых меня не покормили завтраком, во-вторых где мое белье, в-третьих какого черта вы на меня пялите? Ткань пошла по швам, я бесцеремонно брала и отрывала ее кусками прямо с себя. В дверь начал кто-то еще ломиться, девушки отхлынули к стенам и прижались к ним, пытаясь слиться со стенами как хамелеоны. Первая «медсестричка» что-то там верещала на своем птичьем, ей чуть ли не рычали из-за двери. Полностью избавившись от своего «платья», я обернула вокруг себя простынь и завязала как учили в интернетах, чтоб не свалилась, а поверх накинула на плечи, как мантию, одеяло и пошла открывать дверь. Легко оттолкнув верещавшую «медсестричку» я открыла дверь. За дверью стояла уже более похожая на нормальную девушку персона, но ее темная с синим отливом кожа и клыки, которые она мне услужливо обнажила, привносили в мою психику некоторые сомнения…

Она заговорила со мной глубоким голосом: — Буардантулеаскхим?

— Пизереналесиукане? — продолжила она спустя секунд 15.

— Погоди, — остановила я ее рукой. — Говоришь по-русски? — с той же интонацией спросила я ее.

— Ду ю спик инглиш? — с совершенно откровенным акцентом, не надеясь на чудо спросила я ее.

Так как реакции не было я поняла, что она меня не поняла. Тогда я развела руки в стороны и покачала головой, грустно отправившись на кровать.

Эта красотка и первая «медсестричка» чего-то почирикали, мимо них протиснулась одна из «хамелеонов» и убежала. Потом клыкастая подсела ко мне. И только занесла руку, чтобы погладить по голове, как кошку какую-то, я схватила ее руку. И тут мне пришла в голову мысль… Они меня не знают, я их тоже… Один умный кинолог говорил, что это не мы учим собак сидеть и лежать, они и сами это умеют, это хозяева учатся, как разговаривать с собакой. И я немного отсела от нее, облокотилась на спинку кровати и положила ей ногу на колени. Её клыки стали более заметны, меня это повеселило, но я сделала жалостливые глаза и стала медленно забирать ногу у нее, как побитая собака. И она протянула дрожащую руку к моей ноге и погладила. Я улыбнулась. Она еще раз погладила, я вздохнула, как будто у меня спал груз с сердца и изобразила расслабление.