Книга Прядильщица Снов, страница 3 – Тория Кардело

Она боялась. И хотела подойти ближе. Прикоснуться к собственному идеалу.

Девушка добродушно кивнула и протянула Але руку.

— Узнаешь меня?

Ее голос — словно песня ангелов из преданий.

Конечно, Аля ее узнала. С самого первого мгновения. И очень хотела ответить ей, спросить, как такое возможно, почему она здесь и как отсюда выбраться! Но слова застряли в горле. Она лишь прошептала одними губами:

— Ты — это я?

— Да, дорогая. Я — это ты. Та, которой ты всегда хотела быть. Воплощение твоих самых сокровенных желаний.

Зеркала вокруг них снова начали меняться. Кошмары исчезли, растворились в воздухе. Остался только идеальный образ девушки в зеленом платье. Аля огляделась вокруг себя в надежде, что больше никогда, никогда не увидит собственное мерзкое отражение.

Не увидела.

Аля хотела обрадоваться, вздохнуть с облегчением, но вздох почему-то застрял в горле. Она была, существовала в этом странном месте, но… не отражалась.

— Что происходит? — Внутри все похолодело от наступающей паники. — Почему я не вижу себя?

Девушка с картины сделала шаг вперед, ее хрупкие пальцы оказались совсем близко от руки Али.

— Потому что не хочешь видеть, — почти пропела она. — Я могу помочь тебе стать такой, как я. Освободить от всех страданий и сомнений.

Эти слова застелили сознание теплым, успокаивающим туманом. Даже внутреннее напряжение немного ослабло, но навязчивый, раздражающий голос сомнений все шептал где-то в глубине души, молил одуматься…

— Как? Что ты хочешь от меня? — Аля осмелилась посмотреть прямо в глубокие глаза незнакомки, чтобы найти ответы.

— Просто доверься и протяни свою руку. Твои страхи исчезнут, и мы станем единым целым.

Аля взглянула на ее ладонь. Она была так близко. Теплая, изящная, манящая. Только дотронуться.

Желание принять помощь разгорелось внутри жарким пламенем, но тут же потускнело, столкнувшись с невыносимым страхом. Страхом потерять что-то очень важное.

Часы, проведенные в одиночестве с утешающей музыкой. Любимые рисунки. Редкие моменты семейной радости.

«И все это — в ненавистной самой себе оболочке?»

— Что будет, если я соглашусь? Я стану тобой? — Аля сделала робкий шаг вперед и почти коснулась ее пальцев.

«Интересно, она живая? Или призрак?»

— Ты станешь лучшей версией себя. Все боли уйдут, а ты обретешь уверенность и счастье. Разве это не твоя мечта?

Сердце учащенно забилось, слезы навернулись на глаза. Предложение казалось заманчивым, почти магнетическим. Но внутренний голос продолжал упорно шептать:

— Какой ценой?

Какой ценой?

Родной город. Зимнеградск. Эти слова отдавались в груди Али Костровой тихим, протяжным эхом и вызывали смешанные чувства — от теплой ностальгии до странной, непривычно холодной отстраненности. Она смотрела в запыленное окно такси на знакомые виды, когда-то дорогие нежному детскому сердцу, но теперь… как будто совсем чужие.

Зимнеградск потерялся на Северо-Западе России и всегда отличался тишиной и особым душевным уютом, несмотря на холодный климат. По крайней мере, так казалось Але все десять лет, которые Костровы провели в Москве. Они покинули Зимнеградск, когда ей было всего шесть, и уехали навстречу новой жизни и новым возможностям, а квартиру сдали чужим людям. Але не нравилась шумная, суетная Москва, и она отчаянно желала вернуться, даже видела сны с любимым парком, мутноватым прудом, обнаглевшими голубями и утками и цветущими яблонями. Мечтала вновь посетить любимый кинотеатр с мамой и посмотреть мультфильмы под сахарный хруст попкорна. И просто почувствовать сладковатый запах родной, а не съемной столичной квартиры!