Книга Прядильщица Снов, страница 5 – Тория Кардело

Она так и останется себе ненавистной.

Машина остановилась у старого кирпичного пятиэтажного дома с облупившимися балконами и потрескавшийся краской на окнах. Аля почувствовала, как все внутри сначала сжалось пружиной, а затем отчаянно и безудержно затрепетало. Родной, дорогой сердцу дом. Дом, в котором прошло ее детство, в котором осталось столько горячо любимых воспоминаний. Но и он теперь казался другим, словно за десять лет, пока там жили чужие люди, сама его душа канула в бездну, и на место ей пришли совсем другие духи, с другой памятью, другим прошлым и иной судьбой. Может быть, более новые, свежие и жизнерадостные, чем прежние, но совершенно чужие, потерявшие свою настоящую сущность.

И ее посетило незнакомое прежде, но такое томительное предчувствие, что она тоже боится потерять.

«Что за глупости? Это же наш дом! Наконец-то мы вернулись!»

Аля тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли и тщетно пытаясь тоже ощутить нескончаемый оптимизм своей матери. Мама в это время потянулась к отцу, который все еще тихо дремал на переднем сиденье.

— Просыпайся, мой медвежонок, — она потрясла папу за плечо. — Приехали!

Отец неохотно открыл глаза, моргнул и обернулся на жену и дочь. Его спокойные серые глаза встретились с взглядом Али, и она заметила в них неиссякаемую тень усталости.

Аля крепче прижала к себе переноску с Рыжиком и вышла из машины следом за родителями; кот беспокойно переминался с места на место, и его глаза тревожно блестели из-за сетки. Отец направился к багажнику, а Аля на некоторое время замерла на месте, морщась от прохладного ветра и мороси. Огляделась вокруг. На двор, где все еще бегали и смеялись дети, на качели, где она соревновалась с подружками, кто выше, на песочницу, где теперь резвилась совсем другая ребятня. Полусонная безмятежность не покинула это место, но стала совсем иной, почти пустой…

Мама ловко подхватила сумку и нетерпеливо зашагала к подъезду, зазывая Алю и отца следом за собой.

Аля направилась за родителями, продолжая бороться с неотступными волнами тревоги. Она помнила каждую трещинку на стенах своего дома, каждый скрип ступеней. Но даже эти мелочи изменились! На стенах красовались новые граффити, откуда-то тянуло сыростью и чем-то чужим, незнакомым, напоминающим запах стирального порошка.

Квартира тоже была почти пустой. Пестрые обои выцвели, на полу лежали старые газеты, а мебель покрылась пылью. От прежних жильцов осталось лишь несколько коробок в углу.

Отец сразу решил проверить электронику, а мать отправилась на кухню, чтобы вскипятить воду. Аля поставила переноску с котом, открыла сетку, вытащила телефон из кармана и последовала за мамой. Ее глазам предстала мебель из детства — старый стол с облупившейся краской, железная раковина со следами ржавчины и газовая плита, на которой когда-то готовились семейные обеды. Там уже, словно выжидая, стоял чайник.

— Нужно будет заменить технику, — заметила мама, наливая воду. — Но это мелочи. Хорошо, что мы здесь, правда?

Но Аля ее не слушала — ее взгляд упал на несколько фотографий, висевших на стене. Фотографий, которые за десять лет никто не убрал и не перевесил. Сердечно любимых детских фотографий. Родители не стали их забирать при переезде в Москву, чтобы квартира окончательно не потеряла свою душу.