Книга Обольщение, страница 146 – Лера Виннер

— Хватит, — голос Миры прозвучал тихо и твёрдо. — Он всё отдал, чтобы ты жила. Поэтому не смей так говорить. Ты поняла меня?

Я понимала.

Как понимала и то, что за попытку поспорить она ударит меня уже по-настоящему.

— И прекрати его хоронить, — убедившись, что я на самом деле всё усвоила, она убрала руку и отступила на шаг назад, к противоположной стене.

Мы снова стояли в полутёмном коридоре замка Керн. Только она и я.

Едва держащийся на ногах, но собранный и серьёзный Монтейн, молчавший несколько часов кряду, без лишних объяснений заперся с Ханной в их с герцогом супружеских покоях.

Удо…

Удо был пуст.

Бруно так и сказал нам на опустевшей, стылой, окутанной лишь обычной ночной темнотой деревенской площади: «Он пуст».

Он был жив, и это в тот момент казалось главным.

На обратном пути в замок я не могла думать ни о чём, кроме того, что глядящий мутным взглядом Вильгельм не мог даже держаться в седле, и ему пришлось ехать в повозке вместе с бесчувственным Удо.

И о том, как шла рядом с этой повозкой моя сердитая, но так и не бросившая меня Красавица.

Понимание пришло потом.

Сейчас оно окатило новой волной пронизывающего холода, и я медленно сползла по стене на пол, чтобы сесть, обхватив колени руками.

Даже Мирабелла не знала, что именно пытался сделать её муж — мы обе знали, что он делал всё, что только мог, и даже больше.

Жизни Удо ничего не угрожало ни прошедшей ночью, ни теперь, когда новый день уже клонился к закату.

Вот только его силы, той искрящейся силы, что восхитила меня в момент наше встречи, больше не было. Он отдал всё до последней капли, чтобы я жила.

И Вильгельм.

— Ты знала? — я спросила, глядя мимо Мирабеллы.

Прежде чем ответить, она подошла и села со мной рядом. Не скопировала мою позу, а устало прислонилась затылком к стене.

— Догадалась. Я увидела, что Удо уезжает на Мороке. Но мы всё равно не успели.

В её голосе была безнадёжная усталость и всё тот же страх. Уже привычный, чудовищный в своей неотвратимости.

Я не могла заставить себя смотреть еще и на неё и потому уставилась в стену — я уже нагляделась на Ханну вдоволь. Сначала, когда она не понимала и просто злилась на Удо за то, что он посмел ворожить на неё. Потом — в момент, когда она узнала, что именно с ним случилось.

— Нельзя было. Он ведь без этого не сможет. Для него же это… как дышать, — я зажала себе рот ладонью, чтобы не дать рвущимся из груди рыданиями прозвучать в голосе, и только тогда поняла вслух. — Зачем он это сделал? Почему?

— Не понимаешь? — Мира повернулась ко мне, её взгляд обжёг мой висок.

Ни в её словах, ни в её тоне больше не было ни злости, ни желания ещё раз меня ударить, и я не знала, что было хуже.

Она же немного сменила положение. Кажется, пожала плечами.

— Это же… чертов Удо! — а вот в её голосе прорвался нездоровый смех, и она почти беззвучно хлопнула себя ладонью по колену. — Когда мы познакомились, я была ослеплена им. После свадьбы мне потребовалось меньше года, чтобы его возненавидеть. А потом я научилась понимать. Бруно мне объяснил. Я понимаю, как он думает.

Она тоже, как и я, говорила скорее сама с собой, и я всё-таки повернулась встретила её взгляд.

— Зачем? Я ведь ничего хорошего ему не сделала.

Герцогиня осеклась. Медленно облизнула губы, молчаливо соглашаясь с тем, что мы обе не в себе, а потом попробовала начать сначала.