Книга Обольщение, страница 144 – Лера Виннер

У него сел голос, и хотя вены больше не вздувались под кожей, глаза стали нездорово красными.

— Хотел полюбоваться твоей неудачей, — Удо развернулся всем корпусом, а потом опустился на одно колено рядом с полусидячим бароном.

Стремительное, грациозное движение, от которого у меня захватило дух, потому что защитный круг он всё же не нарушил. Даже не переступил, остановился в дюйме от прочерченной на земле линии.

— Дураком ты был, дураком и сдохнешь. Знаешь, Вильгельм, есть такие женщины, которым всё равно: ты, я, Бруно, любой другой… Доведись мне при любезной Одетте скитаться по лесам проклятым или тебе корчиться посреди этого нигде, она бы палец о палец не ударила.

Лёгкий тон, небрежная, чуть снисходительная интонация.

Пока я пыталась соотнести их со смыслом сказанного, он сжал сбитый воротник рубашки Монтейна и дёрнул на себя, вынуждая того приподняться и смотреть себе в глаза.

— Она мизинца рыжей не стоила.

Керн отпустил его так же неожиданно, как дотронулся, и выпрямился сам, снова посмотрел на Чёрного Человека.

— Я заплачу.

Решив, что ослышалась, я бросила растерянный взгляд на Вильгельма, но тот меня даже не заметил.

Его глаза налились кровью ещё больше.

Герцог Керн шагнул к продолжавшей терять форму и сливаться с окружающей нас тьмой фигуре, но рывком вскочивший на ноги барон дёрнул его за жилет, изо всех сил потянул на себя, рискуя нарушить круг.

— Идиот, не смей! — вот теперь в его голосе прозвучало что-то жуткое.

Растерянность, неверие и… страх. Страх не за меня и за себя, а за…

Удо развернулся, положил ладонь ему на шею. Не сжал, просто коснулся и почти оскалился, произнёс несколько слов так быстро и тихо, что я не успела разобрать.

Монтейн разжал пальцы и начал оседать обратно на землю.

— Забирай этого недоумка, когда проснётся, и возвращайтесь в замок, — герцог на меня даже не взглянул, хотя обращался, очевидно ко мне.

Чёрный человек сделал ещё шаг назад, обратно к своей тьме.

Он начинал демонстрировать откровенное нетерпение, а я стояла как громом поражённая, потому что, наконец, поняла.

Мелкие детали и очевидные странности вдруг сложились в целостную картину, от которой сделалось ещё больнее, чем при попытке пройти через начерченный Вильгельмом круг.

Бруно и правда знал, что делать. Пусть и не с самого начала. Своё решение он принял в кабинете, погрузив меня в сон и без спешки часами изучая мои воспоминания.

Поэтому он был так задумчив, когда пил с братом в гостиной ночью.

Поэтому любил свою герцогиню так отчаянно и страстно, где пришлось — на всякий случай на прощание.

За силу должна была быть отдана сила.

Монтейн мог отдать свою только вместе с жизнью, и всё равно этого едва ли хватило бы.

И Удо знал.

Бруно касался моей памяти мягко и бережно, с моего разрешения. Он же вломился без спроса, узнал всё, что ему нужно было, без предупреждения и согласия. Именно из-за его вмешательства я так неожиданно проснулась на рассвете и захотела куда-то бежать.

Не куда-то. К нему. К тому, кто хозяйничал в моей голове.

Он увидел и понял то же, что и старший герцог.

Зная брата слишком хорошо, он в два счёта просчитал, как тот намерен поступить.

Сила, которую нужно было отдать, чтобы навсегда откупиться… Для Вильгельма всё, для Бруно — половина.

Сколько для младшего Керна?

Тьма вокруг в очередной раз пошла рябью.