Книга Обольщение, страница 141 – Лера Виннер

Монтейн обернулся, окинул меня пылающим взглядом.

— Отойди, Мелли.

Он тоже изменился. Вне всякого сомнения, остался собой, но теперь в нём как будто тоже поселилось и говорило нечто иное, более древнее и могущественное.

Это нечто не нравилось… Нет, не мне. Тому, что не просто поселилось во мне, а пустило корни.

Не помогло бы мне спрятаться за спиной Кернов.

Не помог бы придуманный Бруно откуп.

Именно здесь и сейчас я поняла это кристально ясно.

— Не смей, — я почти прошипела это, глядя барону в глаза.

Не пытаясь больше приблизиться к нему, чтобы оно не смогло дотянуться и ему навредить, я осталась стоять так близко, как могла, не испытывая при этом боли.

— Я запрещаю, ты слышишь⁈ Ты не сможешь с ним справиться!

Я хотела бы прокричать это так громко, чтобы он точно услышал, но выходи́л только придушенный яростный шёпот. Или же становящаяся с каждой минутой плотнее тьма продолжала поглощать звуки.

— Ну вот и проверим, — Вильгельм отвернулся от меня почти равнодушно.

Дьявольски умён и упрям, как скотина…

Мира в нём не ошиблась.

Не просто поняв, а глубоко прочувствовав, с кем имеет дело, увидев воочию, как крепко я увязла, он всё-таки решился сделать это сам.

«Что же я натворила?..», — дурацкий вопрос без ответа.

Если бы я только могла предположить, что подпишу ему приговор в ту минуту, когда насылала порчу на свою деревню ради встречи с ним…

— Уил, не надо, — я сама с трудом себя услышала. — Не надо, пожалуйста. Я разберусь. Он уже часть меня, мы договоримся. Я обещаю тебе, пожалуйста!..

Глупо было ожидать, что он послушает.

Решившись ради меня на то, на что не отважился ради своей Одетты, он не испытывал сомнений и не был намерен сворачивать с пути.

А, впрочем, разве я могла это сравнивать?

Окажись герцог Удо в действительности чудовищем, он бы не стал унижать растерянного и нищего барона. Он бы просто убил соперника, чтобы его жена и думать не могла о какой-то другой жизни.

Та девушка и та любовь не требовала от Вильгельма жертв, подобных тем, которые он готов был принести сегодня.

— Ты не понимаешь! Он тебя… Ааа! — я хотела попытаться ещё раз, если не отговорить его, то хотя бы не дать ему сосредоточиться и помешать.

Однако единственный лишний шаг снова стоил мне боли, от которой подкосились ноги.

Монтейн крепко держал свою защиту. Я не могла к нему приблизиться.

Но могла бы уйти.

Повернуться и убежать, броситься прочь из деревни и так же, как у входа в усыпальницу, звать на помощь, надеясь, что не окажется слишком поздно.

Да только эту драку не получится небрежно прекратить с помощью ведра ледяной воды.

Монтейн готов был встретиться с ним, и он пришёл.

Немея и прирастая к земле от ужаса, я наблюдала за тем, как тьма, закрывшая от нас церковь, стала ещё плотнее, а затем начала обретать очертания человеческого тела.

Он показался мне выше, чем был во сне, и более худым, чем предстал передо мной в лесу, когда я сбега́ла из деревни. Очертания его фигуры расплывались, словно принимая образ человека, он копировал, но не понимал формы, прилагал определённые усилия к тому, чтобы удерживать её.

Бояться его было уже поздно, и я просто прижала ладонь к губам, чтобы больше не кричать.

Вильгельм поднялся. Я видела, что его качнуло, когда он выпрямлялся — то ли нога затекла, то ли этот вызов обошёлся дороже, чем он рассчитывал.