Книга Искушение, страница 100 – Лера Виннер

Способен ли человек измениться под воздействием проклятия, обстоятельств и нужды? И если да, то насколько сильно?

По отношению ко мне Удо вёл себя не просто благородно, он был настоящим героем. Правда, теперь он ничем не был связан и ничто не мешало ему вернуться к себе прежнему, настоящему.

А настоящий герцог Удо не унижал себя знакомством с разбойниками.

Как бы там ни было, мне хотелось убедиться в том, что он жив и здоров, а дорог на свете было предостаточно.

Мы остановились перед очередной дверью, и, взявшись за ручку, Бруно посмотрел на меня.

— Если что-то понадобится, зови меня или Миру. И не пугайся, если тебе покажется, что он слишком крепко спит.

— Спасибо.

Я не стала добавлять «За всё», потому что не хотела лишних сантиментов. Как вообще можно отблагодарить того, кто рискнул ради тебя рассудком?

Я видела, как меньшая сила стоила людям погружения в тёмное и беспощадное безумие. Особенно тем, кто никогда прежде не позволял ей сорваться с цепи.

А у герцога Керна выбор был. Как минимум, он мог утащить оттуда Удо силой или в самом деле выменять меня на собственный покой. Заставить того забыть об этом. Или…

Выбор всегда есть.

— Тебе и самой стоило бы ещё немного поспать.

— И тебе тоже, — я потрепала его по плечу просто потому что могла сейчас это сделать.

Бруно накрыл мою руку своей, словно не решаясь сказать о чём-то.

— Поднос с едой оставят у двери. Забери, когда сможешь.

Он ушёл, а я сделала глубокий вдох и толкнула дверь.

В небольшой гостиной стоял полумрак.

Я миновала её, не глядя по сторонам, и без стука толкнула дверь спальни.

Удо лежал на спине, раскинувшись, и спал так спокойно и крепко, что я с трудом поборола искушение просто уйти. Для начала из спальни, а потом — так же тихо из его жизни.

Вместо этого я обошла кровать и легла на свободную половину, не прижимаясь к его боку, но достаточно близко, чтобы чувствовать исходящее от него тепло.

Чертов герцог тут же развернулся и обхватил меня за плечи, притягивая ближе.

— Ты так смотрела, будто раздумывала, не придушить ли меня подушкой, — и голос у него был отнюдь не заспанный.

Я хмыкнула и устроилась головой на его предплечье.

— Кто сказал, что я отказалась от этой мысли?

— Я смею надеяться, что всё ещё вызываю у тебя исключительно научный интерес.

Не меняя позы, он повернул голову, и теперь я заметила глубокие тени, залегшие вокруг его глаз.

Он был ещё далеко не в порядке.

— Тебе уже сказали?

— Да. Так что можешь считать, что я пришла тебя поздравить.

— Хорошо. Значит, мне не придётся изобретать аргументы, чтобы отговорить тебя сбегать. Хотя… Образ проклятого герцога и мрачного страдальца уже начал приобретать свою прелесть.

Левой рукой Удо продолжал обнимать меня, а правую закинул за голову с таким самодовольством, что я тихо засмеялась и легонько толкнула его в плечо.

Не стоило позволять ему говорить то, о чем он мог бы пожалеть впоследствии, да и более безопасная тема напрашивалась сама собой.

— Что собираешься делать теперь?

Удо снова посмотрел на меня и бледно улыбнулся:

— Думаю, ещё пару дней я смогу изображать болезнь и чудовищную слабость. Потом посмотрим.

У него был беззаботный, чуть ленивый тон, но я всё равно насторожилась, приподнялась на локте.

— С этим могут быть проблемы?

Если он не был уверен в том, что сможет остаться дома…