Книга Наперегонки с ветром. Первое дуновение, страница 24 – Лера Виннер

Не стоило портить настроение ему и себе, напоминая, что я-то как раз получила по заслугам.

— Это не важно. Всё это я говорю тебе для того, чтобы ты усвоил: им доводилось спать под одним одеялом, есть с одной тарелки и видеть друг друга в таких состояниях, о которых нельзя рассказать никому третьему. Они сами разберутся. И я не хочу, чтобы это даже случайно, даже самым косвенным образом коснулось тебя. Ты понял?

Теперь пришло время посмотреть ему прямо в глаза.

Гаспар ответил не сразу.

Он стиснул зубы, как если бы подбирал аргументы, чтобы выразить мне своё несогласие, но потом всё-таки кивнул, не отводя глаз.

— Да. Я сделаю как ты скажешь.

Сомневаться в этом не приходилось, и от этого стало почти легко.

— Вот и молодец. А теперь вперёд!

Менять мишень было хлопотно — проще было перейти на соседнюю позицию.

Гаспар кивнул еще раз и, не дожидаясь, чтобы с места двинулась я, побежал, чтобы перетащить конструкцию.

На небольшом отдалении раздался выстрел, на который я не стала оборачиваться. Мало ли специалистов…

Сучий Йонас.

Твою же мать.

— Готово, — Гаспар вернулся и едва ли не вытянулся передо мной.

Я успела узнать и хорошо запомнить этот его взгляд. Так он смотрел, когда ему отчаянно не хотелось что-то делать, но как увильнуть он не знал.

Притворившись, что не поняла и не заметила, я отступила на шаг, сделала приглашающий жест рукой.

Он посмотрел себе под ноги, но так ничего и не сказал, вытащил пистолет.

Секунду, две, три.

Мальчишка целился, а мне всё больше хотелось отвесить ему короткий унизительный подзатыльник, потому что рука у него едва заметно, но дрожала.

Можно было спросить, в чем дело.

Можно было позвать по имени с тщательно выверенной интонацией и заставить тем самым забыть обо всём на свете, помимо моей просьбы.

Вместо этого я просто смотрела и ждала, когда он с собой справится.

Третья минута.

Гаспар не смог.

Он опустил оружие и посмотрел на меня так виновато, как будто это он выбил меня из колеи, а не наоборот.

— Я не могу.

На обратном пути Гаспар молчал, стиснув зубы и глядя исключительно на гриву Коня.

Я его не торопила.

Следовало, конечно, расшевелить, ненавязчиво утешить, сказать, что со всеми случается. Добавить какую-нибудь откровенную глупость о том, что лучше ему учиться на полигоне, чем в настоящем бою.

Вместо всего этого я смотрела на маячащий впереди замок Совета и отстраненно радовалась тому, что мальчишка просто не способен меня возненавидеть.

Его растерянное и виноватое “Я не могу”, прозвучавшее часом ранее, как будто сбило предохранитель в моей голове.

Нужно было его уговорить. Дать время успокоиться и перевести дух после непростого разговора.

Я же только покачала головой и сделала шаг назад:

— Давай.

Гаспар посмотрел на меня удивленно, почти обиженно, но ни о чем не спросил.

Повинуясь приказу, он повернулся к мишени, поднял пистолет снова. Спустил курок.

Я почти не слышала звуков выстрелов и не смотрела, куда летят пули — и без того знала, что они пролетают мимо цели.

Он был слишком потрясен услышанным.

Чересчур сильно переживал за меня.

Непозволительно глубоко нырнул во все еще яркое воспоминание о том, как я, придя после первого заседания не к себе, а к ним с Матиасом, пнула ногой стул.

«Теперь понятно, почему ее не вышибли. Видать, хорошо ублажает Мастера. Сумела же устроиться», — слышать подобное где-то за моей спиной ему было в разы неприятнее, чем мне.