Книга Наперегонки с ветром. Первое дуновение, страница 26 – Лера Виннер

— Я тебя понял, командир Берг. Еще мнения?

Однако сейчас Берг торчал в городе у какой-то веселой вдовы, а видеть нас было некому.

— Хорошо. Давай попробуем по-другому.

Не оглядываясь на Гаспара, я направилась к мишени, переставила ее еще немного ближе, убедилась в том, что стоит она надежно и ровно, и только потом повернулась к ней спиной.

— Вперед.

— Что? — он моргнул дважды, даже рот приоткрыл от удивления.

При иных обстоятельствах я бы ему улыбнулась, но в тот момент нельзя было позволять даже намека на то, что это не всерьез.

— Стреляй, Гаспар. Твоя задача — попасть в край мишени. Потом — в единицу.

Еще секунда промедления.

Мальчишка отступил на шаг, даже руку с пистолетом отвел за спину.

— Я не буду этого делать.

— Это приказ.

Мы стояли достаточно далеко друг от друга, чтобы у него был простор для выстрела, но недостаточно, чтобы приходилось кричать.

У него не было шансов не расслышать.

— Ты рехнулась…

Я его услышала тоже, и улыбку пришлось сдержать снова.

— Да, так многие считают. Но пока тебе приказываю именно я.

— А если я промахнусь?

Я не могла видеть, но отлично представляла себе, как сильно у него расширились зрачки, почти затопили радужку.

— В лучшем случае, ты попадешь в плечо. Я подлечусь, и на завтра об этом даже не вспомню. В худшем — прострелишь голову, и сделаешь командиру Бергу лучший из возможных подарков. Ты ведь не хочешь его порадовать?

Упоминать Берга было откровенно низко, как дразнить сидящую на толстой и надежной цепи обозленную собаку, но и сбавлять обороты было уже поздно.

Либо он соберется и усвоит, наконец, чего стоит его и чужая жизнь, либо…

«Где гарантия, что он этого не повторит?».

— Ты рехнулась, — он повторил это уже отчетливее, качая головой.

Такая очевидная аргументация: он только что несколько раз промазал, почем знать, что попадет в цель теперь?

— Давай, Гаспар, — я все-таки позволила уголкам губ дрогнуть и закрыла глаза.

Смущать его прямым взглядом точно было опасно.

Возможно, даже опаснее, чем думать о том, что будет, если он действительно промахнется.

Вероятность этого была практически равно нулю, — я хорошо помнила, как он повел себя в ту ночь, когда все, включая меня, горело, — и все же…

Одно неверное полудвижение без поправки на ветер, и прощайте, леди из Совета!

Любопытно, что теперь запишут в памятной Летописи?

А впрочем, Гаспар достаточно умен, чтобы не захотеть жить с этим.

Очередной выстрел раздался слева — Кайл, конечно же.

Устраивая выволочку мальчишке, я о нем почти забыла.

Хорошо, что хотя бы не явился смотреть представление поближе — такой уровень сложности Гаспар бы точно не потянул.

Считая удары собственного сердца, я очень некстати допустила мысль о том, что почти издевательское предположение, высказанное Матиасу, вполне могло быть правдой.

Несколько безобразных и унизительных для нас обоих сцен, случившиеся в августе, не имели никакого отношения к женщине, которой он готов был в чем-то клясться на крови.

Мог ли он в самом деле предположить, что я не выдержала силы и давления Совета?

Немало было тех, с кем это случалось.

С той лишь разницей, что для прочих существовал спокойный и красивый, как сама Смерть, Даниэль.

Зная Кайла, я не сомневалась, что меня бы он даже Лагарду* не доверил.

Как, впрочем, и я бы не доверила Гаспара, случись это с ним.