Книга Не суетись под клиентом, страница 57 – Мстислава Черная, Матильда Старр

Коляшка! Мы совершенно забыли про него! А он, оказывается, все это время наблюдал за нами из своего аквариума. И, судя по возмущенному тону, ему изрядно надоело быть свидетелем наших… эм… нежностей.

– Идите к себе и занимайтесь своими делами там!

Я была готова провалиться сквозь землю от стыда.

Впрочем, нет. Проваливалась уже, хоть и не от стыда вовсе. И, помнится, мне совсем не понравилось.

Нет, ну до чего же обидно! Самый романтический момент в моей жизни испортил этот… этот… я не находила достаточно крепких слов, чтобы обозвать Коляшку. Все известные мне ругательства были для него слишком слабыми. А после его намеков на то, чтобы нам с инспектором удалиться в комнаты, оставаться здесь было совершенно невозможно.

– Спокойной ночи, – пробормотала я, вскакивая с места. – Я… мне пора…

И, не дожидаясь ответа, бросилась к себе в комнату. За спиной слышала, как инспектор что-то говорит Коляшке, но разбирать слова не стала, лишь понадеялась, что они достаточно нецензурные.

Захлопнув за собой дверь, я прислонилась к ней спиной. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, его слышно во всей лавке. Что это было? Ведь почти поцелуй?

Я сбросила тапочки, чтобы вскарабкаться на кровать, и тут же поняла, какая это была ошибка.

Они немедленно заговорили:

– А что это у тебя щечки такие красные? – поинтересовалась левая.

– И волосы взъерошенные! – добавила правая.

Ну вот, началось. И ведь сама виновата, надо было спать прямо так, в тапочках. Да, неудобно, зато тихо.

– Мы просто… разговаривали. Ничего такого.

– Разговаривали они, как же! – фыркнула левая. – Мы, когда на ноги надеты, конечно, говорить не можем, но не слепнем же! Видели, как он тебя за руку держал!

– И как наклонялся к тебе! – подхватила правая. – Того и гляди поцеловал бы!

Я вздохнула.

– Да-да, знаю. И порядочные девушки себе такого не позволяют. Они вообще ночами спят в своей комнате и шастают в местах, где можно встретить мужчин! – Я уже достаточно хорошо выучила обычную песню тапочек, которую они заводили всякий раз, что отлично повторила ее сама, без посторонней помощи. И горько добавила: – Вот же жизнь у этих порядочных девушек, врагу не пожелаешь.

– Да и толку с нее, с этой порядочности, – сказала вдруг одна из тапочек.

Я поначалу решила, что ослышалась.

– Что-что? – переспросила я, внимательно уставившись на тапочку. Но та промолчала. Зато вторая сказала:

– А что, может, завтра ни тебя, ни лавки, ни нас уже не будет. И графа тоже не будет. Так чего ждать?

Первая тут же подхватила:

– Да-да, нечего в комнате задницу просиживать. Нравится – так и иди к нему.

От этих речей тапочек мне стало не по себе. Если уж эти ворчливые создания всерьез отправляют меня устраивать личную жизнь с инспектором, похоже, дела наши совсем плохи и шансов выбраться живыми из заварухи с колдуном еще меньше, чем я думала раньше.

– Он же бессердечный! – напомнила я им их же доводы.

– Сердечный-бессердечный… – передразнила мне одна из тапочек. – Добрый он, заботливый. Защищать нас будет. Иные и с полным комплектом внутренних органов похуже себя ведут.

Ну да, подумалось мне, у колдуна вот, к примеру, теперь два сердца, а то и больше, если продолжил у приличных людей сердца отбирать. И помогло ему это? Вон из целого мира магию выпил, а теперь и до нас хочет добраться.