Книга Осторожно: маг-и-я! На свадьбе нужен некромант, страница 31 – Надежда Мамаева

Мои пальцы замерли на груди Диего. Горячей. Липкой от крови… Она вздымалась рвано. А я… Я и вовсе не могла дышать. Пульс отдавался биением в висках, и не было сил пошевелиться. Ни у меня. Ни у Кремня.

Мы так и замерли на миг недвижимыми. В полном молчании. Лишь скрип мачты над головой, шелест волн под ногами. Лишь крики альбатросов вдалеке. Лишь разгулявшийся ветер, не мой, а морской, совершенно не магический, трепал наши волосы: мои темно-каштановые локоны и черные, точно тяжкий грех, пряди Диего.

— Спасибо, — услышала я рваный выдох.

И в этом одном-единственном слове было столько всего…

Но я не ответила.

Просто на мгновение дольше пальцы задержались на коже напарника, а после — я резко отпрянула. Потому что вдруг поняла: это не я коснулась Диего сейчас, а он меня. В пылу погони напарник умудрился незаметно тронуть то, что заживало, кажется, целую вечность. Мое сердце.

А после, словно стараясь убежать от Кремня (хотя куда я денусь со шхуны-то?), взялась за снасти. Под руководством капитана дергала фалы, расправляла бизань, стаксель, кливер — где руками, где магией…

Ветер меж тем все больше наполнял паруса, и вскоре берег превратился в тонкую полоску на горизонте, а волны начали ритмично бить о борт. Я достала кинжал, сверившись с направлением: мы легли на курс…

Увидев, как я перевожу взгляд то на острие клинка, то вдаль, Диего уверенно произнес:

— Мы их догоним.

— А если нет? — в отчаянии спросила я, ощутив, как страх сомнения грызет меня изнутри, подтачивая душу.

— Мы легче, шустрее. Если этого недостаточно — мы злее. Так что у похитителей нет шансов уйти!

Это было сказано с такой силой, убежденностью, что я поверила: мы сможем. Только вот заштопаю одного капитана — и точно все сможем. И даже больше!

С такими мыслями и отправилась искать аптечный сундук. Ибо одни исцеляющие чары — это хорошо, а лекарская игла, шелковая нить, обеззараживающий эликсир и чары — еще лучше! И всяко надежнее удержат края раны.

К слову, искомое нашлось в капитанской каюте под койкой. Ларец — маленький, дубовый, с выжженным знаком якоря. Откинув его крышку, я увидела те самые шелковые нитки, иглу полумесяцем, первач, выбивавший слезу не хуже хука в глаз (едва я открыла притертую пробку — в лицо аж ударило). Последним, судя по размерам фляги, обрабатывали раны не только телесные, но и (куда чаще) смазывали душевные.

Покопавшись глубже, в скрутке обнаружила порошок. Принюхалась — ну точно — «Живига» — еще и на магической основе. Это должно ускорить регенерацию. А вот бутыли с касторкой, полынным взваром, настойкой белладонны я отставила в сторону. А ртутную мазь и вовсе выкинула. Ибо хоть некоторые целители и продолжали ее использовать, наряду со свинцовыми примочками, но, как по мне, лучше всего они избавляли пациентов не от болячек, а от жизни. А что? Нет ее — нет и хворей!

А вот против бинтов и корпии я ничего не имела. Только сначала нашла кувшин, запихнула скрученные полосы ткани и нащипанные нити для перевязки в него и, прикрыв сверху бумагой, обвязала ту бечевкой. А потом приложила раскаленные руки к глиняным бокам сосуда.

Да, заклинание огненных ладоней было боевым, но и для уничтожения скверны, которая могла вызвать гной, годилось.

Потому как последнюю лекарские чары, конечно, могут вытянуть из раны, но… лучше предотвратить, чем разбираться с последствиями. А разом накладывать и обезболивающее, и заживляющее, и обеззараживающее, и кровоостанавливающее заклинания, как нам объясняли еще в академии, — не стоило. Порой неправильно подобранные плетения могли мешать друг другу, а то и вовсе перестать действовать. Поэтому золотое правило: одно заклинание, один эликсир и… сколько угодно манипуляций.