Книга Ведьма, мы-же-на-ты!, страница 23 – Надежда Мамаева

И в этот момент я почувствовала, что нить смертельных чар, которую я держала в пальцах, вот-вот оборвется, и остановилась.

А затем стала наматывать ее на короткую магическую ось. Та была длиной всего с фалангу пальца и тонкой, точно спица. Тьма тянулась из тела пепельного, точно кудель, и оборачивалась вокруг моего «веретена».

А когда оно коснулось груди пепельного, то зафиксировала все новым заклинанием. Ну вот и готово. Еще пару раз так потянуть – и вытащу все до единого корешка.

Я отпрянула от раненого. Темные локоны колыхнулись, открыв мое лицо, и я встретилась с пристальным мужским взглядом. В глазах цвета отчаянно-синего льда плескалось глубокое северное море. Такое, что хранит тайны не одного потонувшего корабля. И сейчас оно было неспокойным, взволнованным. Манило и притягивало.

Рука пепельного легла поверх моей. Я ощутила кожей шершавую, явно привыкшую держать меч ладонь. И под ней моим пальцам оказалось удивительно тепло и уютно…

– Это все? – хрипло спросил Ран, а после как-то гулко сглотнул и отвернулся.

– На сегодня – да, – отозвалась я, ощутив, что во рту отчего-то враз пересохло. Наверное, оттого, что в комнатке было душно. Да, только из-за этого. Солнце напекло… Осень в этом году выдалась больно теплая и сухая… Вот и жарко! – Только раны по новой перевяжу – и все. Сейчас схожу только за чистой тканью.

Под этим-то благовидным предлогом я и подхватилась с постели, а затем и вовсе сбеж… покинула раненого.

А затем, поднявшись к себе, я не столько собирала бинты, сколько свои мысли и чувства. Когда же вернулась, то увидела совершенно другого пепельного: чеканный профиль, заострившиеся скулы, плотно сомкнутые губы – да с таким лицом только в гроб кладут. Своих врагов.

Даже представила, как пепельный с этим невозмутимым выражением произносит над могилой поверженного неприятеля: «Долг уплачен».

Впрочем, я тоже не излучала радушие. Поэтому перевязка прошла в атмосфере холода и сосредоточенности. За первое отвечало замораживающее заклинание. Его я использовала, снимая бинты, чтобы муженьку не было так больно, когда я отдирала салфетку с присохшей к ней кровью от раны.

– Спасибо, – сухо поблагодарил пепельный и, прикрыв глаза, откинулся на подушку.

Я на это ничего не ответила, лишь подхватила, подняла грязные бинты и вышла. Перепачканные в крови полосы ткани нужно было выстирать в щелоке, высушить и отгладить. Резерв после использования магии был почти пустой, поэтому пришлось обойтись без чар и по-простому замочить бинты в медном тазу. Последний оставила на заднем дворе, рядом с колодцем, с расчетом, что попозже простираю и развешу сушиться.

И вот когда я уже сполоснула руки из ведра чистой водой и собралась было идти в дом, то увидела ее.

Рыженькую девчушку, которая нерешительно замерла у края дома. Она стояла в видавшем виды переднике, поношенной, вытянутой вязаной кофте и юбке. Последняя медноволосой явно была коротка – не прикрывала даже щиколоток. Обута пришлая была в деревянные клоги – дешевую и не самую удобную обувь, которую вытачивали из чурбака.

Гостья нерешительно посмотрела на меня, переступила с ноги на ногу, отчего раздался звук, чем-то отдаленно напомнивший цокот подков, и, наконец, решилась: подошла и, сверкнув на меня пронзительными зелеными глазами, выдохнула, словно в омут с головой прыгнула: