Книга Пара для проклятого дракона, страница 41 – Екатерина Гераскина

Полагаю, тогда он ещё не знал, кто она на самом деле. Просто решил поиграть, потешить своё самолюбие, выяснив, что я встретил пару, но не осознаю этого. И, подобно своему предку, сыграл на моих инстинктах, на том каким я был. Заносчивым козлом, самовлюбленным идиотом. И я с радостью… поддался на провокацию «друга».

Теперь мне становится очевидно, насколько история повторяется. Почти точь-в-точь. Потому что ясно: Амелия, чёрный феникс, — она наследница рода Дарк. Она — моя пара. Пара наследника рода Блэкбёрн. И Селий Вальдрен, который был всегда рядом с нами.

Но вот ещё что я понял: именно у Вальдренов находится артефакт, позволявший видеть истинную. Он казался утерянным, и раньше хранился у императора. Но каким-то образом оказался у них.

И последнее. Главное.

Селию никогда не достанется Агния.

Она для него недоступна.

Дориан

Я смотрел на Селия, который пребывал в отключке.

Дракон внутри выл, рвался наружу. Он требовал расправы. Убить этого ублюдка.

Оторвать ему голову, сжечь, стереть с лица земли — так, чтобы тот сдох мучительной, долгой смертью, заслуженной до последнего вздоха.

Злость дракона была моей. И всё же я изо всех сил сдерживал себя.

Приходилось напрягать каждый нерв, каждую жилу, чтобы сохранить трезвость ума и не потерять контроль.

Но черт возьми… Если допустить, что его предок действительно так поступил, то где гарантия, что Селий — не такой же? Где гарантия, что он уже не играл со мной точно так же, как его родич когда-то сыграл с моим?

У него та же кровь. Та же жажда власти. Та же безумная одержимость.

А ведь все его действия, слова падали на благодатную почву. Талант к манипулированию у Вальдренов в крови, как и железная выдержка.

Я вспомнил, как жил прежде. На широкую ногу.

Без оглядки. Без правил. Без чувства вины.

Жил одним днём — и был в этом искренен. Тогда мне было плевать на всех и каждого.

Я знал одно: всё в этом мире продаётся и покупается. Главное — правильно назвать цену.

Я был холодным, расчетливым. Даже проклятие, что висело на мне, казалось просто фоном — частью моей судьбы.

Я знал, что сдохну, рано или поздно. Что не передам это проклятие дальше — потому что не будет наследника.

И именно потому мне не нужна была никакая женщина. Особенно любовь. Особенно чувства. Особенно… она.

Но потом я встретил её. Амелию.

Я не мог даже представить, что Селий тоже положит на неё глаз. Мы с ним, как два самца, как два зверя, решили поспорить — кому из нас она первой проявит интерес. Детская, тупая бравада. Только тогда я ещё не знал, что проиграть — это не про десять золотых, стоящих на кону. Это про душу.

Потому что я влюбился. Влюбился по-настоящему. По-настоящему и навсегда.

Влюбился в ту, кого раньше счёл бы слабостью. В ту, кто пробудил во мне то, от чего я сам столько лет бежал. Чувства.

И с каждым днём я погружался в них глубже. Всё, что я когда-то презирал, — доброту, нежность, верность — я увидел в ней. И захотел сохранить это. Но как сохранить, если ты сам проклят? Если твоё проклятие — смертельно? Я знал, что умру. Я знал, что не хочу вовлекать Амелию в это.

Я пытался держаться на расстоянии. Снова и снова. Но чем сильнее я отталкивал её, тем сильнее хотел быть рядом. Потому что впервые в жизни мне было не всё равно.

А теперь Селий. Снова он. Снова этот род. Снова та же история.