Онлайн книга «Секреты Примроуз-сквер 1»
|
— Что за обращение с лучшим другом?! Йен вместо ответа протянул ему платок: — Вытрись! — Иди-ка ты, Эль Фаоль! — Куда? — растеряв весь пыл, уточнил Йен. — Тоже сохнуть! — грозно сказал Забияка, принявшись заматываться в платок наподобие большого пледа горцев. — Тоже мне, герой нашелся. Сам мокрый, так всех мочить надо? Я, может, только вчера купался! Летун отжал свои длинные светлые волосы и, сверкая обиженными зелеными глазами, принялся плести косу. Йен, стаскивая с себя мокрые вещи — шарф, пальто, пиджак, штаны, и развешивая их на сушилке над плитой, буркнул: — Купался тоже в кастрюле? — И-и-и..? — исподлобья смотрел на него Забияка. — Поздравляю! Сегодня утром мы наелись каши, сваренной на обмывках после тебя! Летун неожиданно прикрыл двумя руками свой рот и рванул в угол, где стояло ведро для мусора. Кажется, Забияку рвало. Йен меланхолично заметил: — Поздно. Каша уже давно переварилась! — Предупреждать же надо! Присаживаясь перед плитой в одном белье, тоже, кстати, мокром, и разжигая заранее приготовленные дрова, Йен отозвался: — Уточнять прежде надо, где стоит купаться, а где нет. И сколько лет мы ели сваренное на грязной воде? Забияка поселился у него лет пять назад, с теплом всегда куда-то улетая на свободные хлеба и возвращаясь только к холодам, когда спать на улице становилось некомфортно. Летун отозвался из угла: — Тебе лучше не знать… Йен стащил с сушилки старые сухие носки, штаны и свитер, быстро оделся и, прихватив ведро, направился на улицу — к колонке за свежей водой. — М-да, и ведь знал, кого пускал в дом. Забияка буркнул: — Эль Фаоль… Прости, а? Йен обернулся на летуна в дверях кухни: — Не зови меня так, хорошо? — Ты знаешь, что со мной сделает Дуб, если я не буду тебя так звать? — Дуб далеко, а я рядом. — Дуб все знает. — Ага, все-все, например, как я в больнице валялся — все-все знает. Не зови меня Эль Фаолем… Этот разговор повторялся и повторялся, приводя к одному и тому же результату —- Забияка дернул голым плечом и принялся развешивать свою одежду на сушилке: — Эль… — Это был единственный удовлетворяющих их обоих вариант имени Йена. — Эль… Пойми, если ты что-то не знаешь, это не значит, что Дуб не знает все. — Кстати, я тебя простил… — Йен закрыл дверь кухни, чтобы не выстужать помещение, и пошел на улицу. — В конце концов я мог раньше на пару лет прийти домой так рано. Вернувшись домой, Йену снова пришлось отправлять на сушилку штаны, носки и свитер — погода разошлась не на шутку. Если дождь не утихнет к полуночи, то завтра Йену нечего будет предъявить Даффу в качестве банды «Белых наколок». Сходив в спальню на втором этаже и поменяв мокрое белье на свежее, неприятно царапавшее кожу, он спустился вниз, на кухню. Уже одевшийся в чистое — простые холщовые штаны и рубаху, Забияка проявил несвойственное ему милосердие и, стоя на кофемолке, мрачно крутил ручку: — Ковшик поставь — я тебе желуди размолол. Стаскивая с сушилки последние сухие штаны и натягивая их на себя, Йен лишь уточнил: — И как же моя просьба? Я же запретил тебе прикасаться к корзинке, где лежат желуди. На буфете, где хранилась посуда и мешочки с крупами, на одной из полок стояла корзинка, куда Йен складывал многочисленные подарки от деда — всегда и постоянно желуди. Забияка дернул плечом: — Я свои помолол. Ты мне должен три желудя. |