Книга Северный ветер, страница 107 – Александрия Уорвик

Король ерзает, и я стискиваю зубы.

– Борей.

Его выдох ерошит мне волосы. От ощущения по коже пробегают мурашки. Я слишком давно не была с мужчиной. Вот это ирония. Посмеялась бы, если б у меня не перехватывало дыхание от сплетения наших тел, и это резко заставляет проснуться, напоминая о том, кто лежит со мной в постели.

– Борей.

Даже не дернулся. Похоже, Северный ветер не из ранних пташек. Почему-то меня это забавляет. Король, всегда такой собранный, такой правильный, любит поспать.

Когда я пытаюсь высвободиться из его объятий, рука стискивает меня еще крепче. Крепкое бедро втискивается между моими, мои замерзшие ступни прижимаются к горячей коже его голени. Его словно костей лишили. Моя возня приводит лишь к тому, что мы прижимаемся вплотную.

– Борей! – рявкаю я, заливаясь краской.

А потом в спину мне упирается что-то длинное и твердое, и я широко распахиваю глаза. Мышцы сводит приливом взвинченной, трепещущей энергии. Они напрягаются, вот-вот лопнут, затем расслабляются все разом, напряжение рассеивается. Моему бедному, изголодавшемуся по сексу телу все равно, в чьих объятиях я оказалась. Все, что оно знает, – это твердость у меня за спиной, дыхание на шее, где Борей зарылся лицом мне в волосы. Тут вдруг – о, боги – он медленно двигает бедрами, отчего по моему телу разливается жар, и я чуть не выпрыгиваю из собственной кожи вон. С театральным вскриком вырываюсь из его хватки, падаю и ударяюсь локтями о жесткий пол.

Король стужи, с копьем в руке, спешно огибает кровать. Взъерошенные волосы и сонный взгляд придают ему такой вид, будто он недавно хорошенько покувыркался, но никакого кувыркания прошлой ночью не было. Определенно не было. Штаны так низко сидят у него на бедрах, что это просто неприлично.

– Что случилось? – спрашивает он низким, хрипловатым голосом.

Отворачиваюсь, выдыхаю странно, будто совсем без воздуха.

– Ничего.

И почему на меня вдруг так подействовали его присутствие и прикосновения? Красота Короля стужи, конечно, завораживает, но по натуре он тот еще гнойник. Я его ненавижу.

Так ведь?

– Я же говорила тебе лежать на своей половине, – отрывисто.

Чувствую его неуверенность, которая, в свою очередь, выводит из равновесия и меня.

– Ты сказала, что тебе холодно.

– Я этого не делала! – кричу я, вскакивая на ноги.

Ведь если бы так и было, я бы запомнила.

Король пожимает плечами, ничуть не смущенный моим драматичным выпадом.

– У меня мало причин лгать, – что-то в его взгляде становится острым как бритва, и мое сердце пропускает удар. – В первый раз, когда ты попросила придвинуться, я напомнил об установленных границах.

Если был первый, то я просила его не единожды. Я не хочу знать. Я должна знать.

– И что я ответила?

– Ты сказала, что тебе все равно.

Тогда я наверняка бредила. На грани переохлаждения.

– Ты должен был уважить изначальную просьбу.

– Ты – моя жена. Если ты замерзла, мой долг – обеспечить тебе тепло.

Это… неожиданно мило с его стороны. Хотелось бы обвинить в спутанности своих мыслей вино, однако я проснулась без головной боли. Язык тем не менее стал как ватный – безошибочно различаю это ощущение. Когда мы вернемся в цитадель, мне нужно будет выпить. А пока горит не так сильно.

– Тогда… – Закрываю рот, сглатываю. Разглаживаю складки на платье. – Спасибо.