Книга Северный ветер, страница 114 – Александрия Уорвик

– Но у вас есть жизнь здесь, – на лице Тиамин застывает такое очаровательно растерянное выражение.

– Есть, но это не моя жизнь.

Замешательство служанки только усиливается, и я качаю головой. Объяснять бессмысленно, завтра бедняжка все равно даже не вспомнит наш разговор.

– Я имею в виду, что я ее не выбирала.

Тиамин снова бросает взгляд в сторону Зефира. Он остановился у входа в пещеру и машет мне рукой.

– Но как же праздник в честь Кануна средизимья?

– А что он?

– Милорд сказал, что приятно провел время. И что вы тоже, как он думает.

Поднимаю ладонь в ответ Зефиру, а сама размышляю об услышанном. Я и правда хорошо провела время, но не думала, что король заметил. Я считала, что он такому не подвержен.

– Когда он это сказал?

– Вчера, миледи. Вы улыбались. И это он тоже сказал.

И он куда более наблюдателен, чем хотелось бы. Теперь придется внимательнее следить за тем, что я ему говорю и как отвечаю.

Но… он заметил мою улыбку.

– Здесь ты в безопасности, – говорю я призрачной женщине. – Оставайся на месте и следи, не появится ли кто-то.

– Темняки, миледи?

Искренне надеюсь, что поблизости никакие темняки не шныряют.

– Не высовывайся и веди себя тихо.

Коротко стискиваю плечо Тиамин, затем быстро преодолеваю расстояние, разделяющее нас с Зефиром. Стекло розетки мягко пульсирует в ладони. И я ныряю в ту вечную, первозданную тьму, где обитает Сон. Рука Зефира ведет меня туда, куда мне нужно попасть.

Несколько мгновений спустя мы замираем. Раздается стук, справа плещется река. В этом лишенном света месте не разглядеть даже проблеска ярко-голубой воды.

Открывается дверь. Вокруг все та же бездна бесконечной ночи.

– Кузен! – радушно восклицает Зефир.

Не вижу, но представляю его голодную белозубую ухмылку, смеющиеся глаза цвета луговой травы.

– Чем обязан, Зефир?

Голос такой звучный, что отдается в голове дрожью. Он принадлежит Сну, божеству, в чьей власти смертные проводят половину жизни.

– Что уж, нельзя богу навестить родню? Я по тебе скучаю и все такое, Эс.

Мгновение тишины.

– Я же говорил не называть меня так.

– Да, ну что ж, память моя уже не столь хороша, как раньше. Я войду? Предпочитаю обсуждать дела там, где могу видеть, знаешь ли.

Зефир сжимает мою руку. Вот-вот двинемся.

– Надеюсь, ты ненадолго.

Шаркающие шаги, будто Сон отступил, пропуская Зефира. Я тихо иду следом, стараясь поднимать ноги повыше, чтобы не запнуться о трещину или случайный камешек.

– Знаешь, ты мне всегда нравился больше, чем твой братец.

– Обязательно ему передам, – рокочет Сон.

Дверь закрывается, у меня под мышками выступает пот. Думаю о том, что это единственный выход – и найду ли я его вновь без света?

Зефир отпускает мою ладонь, увлекая родича в другую часть пещеры, и его голос становится все тише. Плеск воды заглушает остальные звуки. Жду, пока голос не стихнет окончательно, затем поднимаю в темноте розетку… и вдруг осознаю, что понятия не имею, как заставить ее засветиться.

– Эм… свети?

Даже не мигнула. Напрягаю слух, чтобы убедиться, что я по-прежнему здесь одна, хотя, клянусь, темнота поглощает и звук тоже.

– Пожалуйста?

Стекло в ладони теплеет. А затем начинает мерцать, источая мягкий розовый свет. Поднимаю руку еще выше, глаза медленно привыкают.

Это не пещера. Это крепость, поместье, высеченное из черного, сверкающего горного кварца. Место, полное мрачной красоты. Где ночь поет, будто соловей.