Книга Северный ветер, страница 207 – Александрия Уорвик

– Сей момент.

Для женщины своих лет Орла чрезвычайно проворна, если положение того требует. Кажется, проходит всего несколько мгновений, и в покои уже вбегают слуги с полными ведрами горячей воды, которую они выливают в деревянную ванну, пока та не наполняется. А потом уходят так же быстро, как появились.

– Спасибо! – кричу я им вдогонку и закрываю дверь.

А потом разворачиваюсь, скрещиваю на груди руки, окидываю взглядом Короля стужи. Может ли у него быть сотрясение мозга? Кровь якобы не его, но ведет он себя странно.

Пинаю его в ногу, хотя, на самом деле, скорее всего лишь подпихиваю. Заворчав, Борей кривится.

– Жена, – рычит он.

– Да? – отзываюсь терпеливо.

Он открывает глаза. Щурится на меня.

– Я должен был догадаться, что спокойно поспать ты мне не дашь.

– Ты же понимаешь, что рухнул на пол, да? – Когда Борей не отвечает, я добавляю: – Тебе нужно помыться. Смердишь, как покойник.

– Закономерно, если учесть, сколько я сегодня убил темняков, – слова текут медленно, от усталости он едва шевелит губами. По его телу пробегает дрожь, мышцы шеи натягиваются.

Чувствую первый укол тревоги.

– Ты уверен, что сам не ранен?

Может, он просто не заметил в пылу битвы?

– Уверен.

И все же он по-прежнему неподвижен.

– Ну?! – огрызаюсь я. – Вставай, пока я тебя не пнула.

– Я…

Борей оглядывает комнату. Пальцы его руки подергиваются и снова замирают.

– Что там? Выкладывай уже.

– Мне нужна помощь, чтобы подняться.

Он, должно быть, совсем изможден, если это признал. Рассматриваю его повнимательнее. Он всегда бледный, но сейчас его кожа приобрела уродливый землистый оттенок, и на ней блестит пленочка пота. Король стужи не может заболеть. Не может умереть. Утверждает, что не пострадал. Так почему же он выглядит так ужасно?

– Мои силы иссякли, – поясняет Борей, увидев мое замешательство. – Боль и усталость – издержки этого.

Не знала, что его сила может иссякнуть. А с другой стороны, что я вообще знаю о его силе, ее возможностях, гранях? Самую каплю.

Поднять взрослого мужчину на ноги – задача не из легких, но я справляюсь. Борей висит на мне почти мешком, обняв за поясницу, впившись в бедро пальцами, а второй рукой хватается за мою ладонь. Вместе мы кое-как бредем к купальной комнате. Борей плюхается на стул рядом с ванной, затем устремляет на меня мутный взгляд. Я вспоминаю отчаянный, цепкий поцелуй в полумраке палатки, тлеющую неподалеку жаровню, страстные, влажные звуки, с которыми сталкиваются нетерпеливые губы и языки.

Если бы нас не прервали, я бы кончила на его пальцах, и он, думаю, тоже бы кончил с моей рукой на его напряженном члене. То, как Борей прикасался… еще никто не прикасался ко мне с таким откровенным желанием.

Сердце трепещет, ускоряя бег, и я выбрасываю эти мысли из головы. Случившееся в лагере ничего не значит. Просто давно не хватало ощущений, ласки, разрядки. Рано или поздно я бы кого-то поцеловала. Борей просто оказался поблизости. И просто так вышло, что он поцеловал меня в ответ.

Спохватившись, осознаю, что Борей смотрит на меня так, будто вспоминает о том же.

– Я тебя раздевать не буду.

Он хмыкает. Даже звука почти нет, лишь колеблется воздух.

– Этого я от тебя и не ждал. Моя удача так далеко не простирается.

Удача? Теперь я уверена в его сотрясении.

– Ты прав, – фыркаю я. – Она простирается еще меньше, чем твои когти. Мойся, потом отведу тебя в постель.