Книга Северный ветер, страница 211 – Александрия Уорвик

Быстро двигаю рукой так, что плещет вода. Сжимаю пальцы крепче, когда скольжу вверх, расслабляю вокруг широкой головки. Обвожу щелочку, легонько проталкиваю кончик пальца, и король красиво выгибается всем телом, сжатые зубы выдают, как стремительно тает его самообладание. Он пленителен. Точеное тело, волосы чернее черного, что прилипли к лицу и шее, лазурные глаза, горящие огнем. Он снова накрывает мою руку ладонью, и мне хотелось бы думать, что он делает это ради простого удовольствия касаться меня, кожа к коже, ведь он не пытается меня направить.

Чем ближе он к финалу, тем труднее мне сдержать собственные желания. Залезть в ванну и оседлать его бедра. Тереться о его член, пока тело не содрогнется, разбиваясь на сотни осколков. А ведь я бы могла. И он, скорее всего, даже не стал бы меня останавливать. Даже предложил бы пойти дальше и вовсе на него насадиться. Но я говорила искренне. Сейчас все только для его удовольствия, и в конце ждет сон, зыбкий сон.

Осмелев, я возвращаюсь к основанию и мягко перекатываю в пальцах мошонку. Борей дергается, грязно выругавшись.

– Рен.

Рот приоткрыт, губы такие алые, алые, алые.

Рука движется все быстрее. Толчки все сильнее, член выныривает из воды, обнажая багровую, налитую кровью головку, которую мне очень, очень хочется взять в рот. Борей запрокидывает голову с протяжным стоном, хриплым, гортанным. Сглатывает, на шее вместе с крепкими жилами дергается кадык. Одна рука до побелевших костяшек стискивает край ванны, вторая ложится мне на плечо.

– Еще, – шепчет Борей.

Сдавленная мольба с придыханием. От напряжения его руки деревенеют, перевитые мышцами, словно резные. Мои губы сами собой приоткрываются, откликаясь на его похоть, голод, что горит в черноте зрачков, сворачивается внизу моего живота тугим узлом бесконечной ноющей боли. Как только бедра короля начинают сбиваться с ритма, я слегка сжимаю его член, и Борей с хриплым вскриком изливается, семя брызжет в воду. И по нему рука бездумно скользит дальше, догоняя последние искорки наслаждения, выдаивая до последней капельки.

Замедляю движения, и король сползает в воду. Наглухо вымотанный. Его хватка на моей руке слабеет, он нежно поглаживает меня краткий миг, затем отпускает.

Обмываю ладонь, с удовлетворением наблюдая, как у Борея слипаются глаза. Этой ночью он хорошо поспит. А вот у меня ноет и пульсирует в самых потаенных местах, но я заставляю себя встать и протянуть руку.

– Подъем.

Король стужи с трудом держится в сознании, я хватаю полотенце и обворачиваю вокруг его талии. А потом помогаю добраться до кровати. По пути он прижимается ко мне всем телом, запах мыла, исходящий от кожи, щекочет и дразнит нос. Под моей рукой плавно двигаются мышцы.

– Спасибо, – произносит Борей.

– За что?

Он указывает на огонь.

– Ах. – И почему это так важно, что он заметил камин? Здесь было холодно. Любой на моем месте поступил бы так же. – Всегда пожалуйста.

Он переводит взгляд вправо, и в глазах вдруг проявляется острая осмысленность. И мне почему-то страшно, будто подсознательно я понимаю, что же так привлекло его внимание.

Поворачиваю голову. Борей смотрит на кровать. А точнее – на примятый посередине матрас, неоспоримое доказательство, что там кто-то полежал.

Заливаюсь краской. Борей сверлит кровать таким взглядом, будто это проросший сквозь снег цветок.