Книга Северный ветер, страница 221 – Александрия Уорвик

Борей прижимает меня к себе, и я только рада. В сердце все зреет чувство, и, кажется, оно еще никогда не пугало так сильно. Не могу к нему прислушиваться. Но и закрывать на него глаза тоже не могу. Чаще всего я лишь мельком признаю его существование, прежде чем несокрушимая стена, что глушит все чувства, все же рухнет. Но нежным прикосновениям короля удается ослабить эту преграду.

– Ты ничего не сказал о моем наряде.

У Орлы вообще-то ушло на него несколько дней, не говоря о часах, которые она потратила на мое лицо и прическу. Единственным, что выдало удовольствие мужа, было то, как расширились его зрачки, когда я вошла в зал. Вот и все.

– Потому что я опасаюсь преступить грань.

Борей под моими ладонями теплый, крепкий.

– Бог – и боится меня? – ухмыляюсь от столь явной нелепицы.

– Ты недооцениваешь свой гнев, жена.

Его щека легонько касается моей, и я жмурюсь от вспышки острого удовольствия, кожи на коже.

– Может, мне просто нравится тебя мучить.

К моей шее припадают губы, и дыхание перехватывает.

– И это тебе довольно хорошо удается, – снисходит до признания король.

Между нами растекается нетерпеливый, рокочущий жар. Борей сильнее впивается пальцами в мою талию, будто пытаясь сохранить равновесие. Два шага вперед, два шага вправо, и мы завершаем небольшой круг по часовой стрелке. Позволяю Борею вести, уши наполняет музыка, и ее звуки столь прекрасны, что я знаю – я никогда не забуду этот вечер хотя бы из-за них.

– Я тут подумала, – шепчу, прижавшись виском к груди короля. – Мне еще предстоит исследовать столько дверей. Может, покажешь, какие того стоят?

Не вижу лица, но чувствую его удивление и, наверное, даже радость.

– С удовольствием. Превеликим.

И вот, решено.

Мы все танцуем и танцуем, кружим и кружим без конца. Когда-то я считала, что у Борея жесткое, холодное, неспособное любить сердце. Но оно бьется так же ровно, как мое, и когда Борей обхватывает ладонью мое бедро, ускоряет бег. А что до моего… со временем оно стало биться с ним в унисон. И я полностью осознала это лишь сейчас.

– Скажи мне, что все взаправду.

Голос принадлежит мне. Но я не узнаю в нем трепетную надежду, легкую дымку страха, что это все вот-вот отнимут.

– Милорд?

Борей бормочет ругательство, затем отстраняется и устремляет мрачный взгляд на стражника, посмевшего нас прервать.

– Да?

Надо отдать мужчине должное, раздражение короля не заставляет его дрогнуть. Интересно, сколько сотен лет ушло, чтобы привыкнуть к угрюмости короля?

– У ворот ждет пара. Смертные, милорд.

Смертные.

Я ахаю.

– Она пришла! – Крепче стискиваю плечи Борея. Радостное возбуждение нарастает так стремительно и бурно, что я вот-вот лопну. – Элора пришла!

Но вместе с этим приходит и другое чувство, гнетущее, и я прикусываю губу, чтобы его сдержать.

– Не думала, что она появится.

– Мы их встретим, – говорит стражнику Борей.

Хватаю его за руку, веду вниз по ступенькам и через двор, где в открытых воротах, словно темная ткань на белом снегу, залитом лунным светом, виднеются два силуэта. Элора и Шоу шагают вперед. Оба в тяжелых плащах, держатся за руки. Глядя на сестру, я не могу не расплыться в улыбке.

– Ты здесь.

Взгляд карих глаз, обрамленных густыми ресницами, подведенных сурьмой, встречается с моим. Элора сглатывает, облизывает накрашенные алым губы.