Книга Тайная помощница для ректора-орка, страница 37 – Татьяна Демидова

Я молча киваю, чувствуя, как по щекам текут предательские слезы. Я понимаю, зачем он это сделал. Да, это часть нашего договора. Но от этого не менее обидно.

— Мне нужно в мастерскую, — шепчу я, вырываясь из объятий Розы. — Нужно начинать отрабатывать.

Я почти бегом вылетаю из зала, не глядя ни на кого.

Слезы застилают глаза, но я сжимаю зубы, пытаясь сдержать их.

Он сделал, что обещал. Все теперь видят во мне наказанную нарушительницу. И самое ужасное то, что часть этого наказания — настоящая.

Дверь в особую мастерскую открывается с тихим щелчком.

Меня встречает настоящий хаос.

Повсюду валяются осколки стекла, на металлических поверхностях темнеют пятна от разлитых реактивов, а в воздухе висит тяжелый запах гари и химикатов.

Первым делом нужно убрать осколки. Присев на корточки, я начинаю аккуратно собирать их в совок. Каждый хруст стекла под ногами вызывает яркие воспоминания.

Отмахиваюсь от них. Тщательно убираю.

Когда основной мусор убран, я беру ведро с водой и тряпки, глубоко вздыхая.

Вчистую проигрываю свою схватку с собственной памятью.

Вот здесь, у этого аппарата, его большая ладонь накрыла мою руку.

Я провожу пальцами по холодному металлу того самого рычага. Будто наяву слышу его низкий голос, от которого тогда задрожали стеклянные колбы. Он до сих пор отдается в ушах.

Смочив тряпку в специальном растворе, я принимаюсь оттирать пятна от реактивов.

Едкий запах бьет в нос, заставляя вспомнить дым эмориума.

Перед глазами встают яркие воспоминания. Его руки на моей спине в душевой. Твердые, немного шершавые ладони.

«На спине пропустила».

Я с силой тру пятно, пытаясь стереть и это воспоминание, но оно лишь становится ярче.

«Не бойся. Я буду нежен с тобой».

Вместо испачканного стола, я будто наяву вижу его дом. Прохладный шелк простыней, его тихий хриплый голос.

«Первый раз?». «Умница». «Расслабься. Да, большой. Но больно не будет».

И ведь не было больно. Было нереально хорошо.

Он держал меня на руках в купальне. Накормил вкусным завтраком.

А потом — его кабинет, ледяной взгляд и безжалостные вопросы.

«И всё же, Кьяра. Почему?»

И сегодняшний день. Его властный голос в переполненном зале.

«Ее успехи будут пересмотрены».

Я с силой провожу тряпкой по столешнице, смахивая последние следы гари. Контраст между тем нежным орком и сегодняшним суровым ректором вызывает настоящую физическую боль где-то под сердцем.

Когда основные следы хаоса устранены, я перехожу к полировке латунных труб. Руки двигаются автоматически.

Постепенно мысли улетают далеко за стены академии.

Как они там, мои родные? Сидят ли за нашим кухонным столом, вспоминая меня? В нашей старой мастерской всегда пахло мамиными пирогами и маслом, которым отец смазывал инструменты.

Теперь я живу в общежитии, где постоянно пахнет казенным машинным маслом и чужими зельями.

Как же я скучаю по родителям! Можно было бы поговорить с папой и мамой по дальней связи, но каждый такой разговор стоит слишком больших денег. С нашими долгами перед корпорацией ни родители, ни я не можем себе этого позволить.

Иногда мне кажется, я будто наяву вижу, как мама украдкой вытирает слезы. Отец стал еще молчаливее с тех пор, как подписал тот проклятый контракт. Как же хочется их увидеть! Обнять…

Может быть, на этих выходных?

Нет, с моим новым индивидуальным планом о поездке домой можно забыть. Они продолжают верить в меня, ждать. А я здесь отдраиваю пол, на котором сама чуть не погибла.