Книга Второй жених баронессы Меглен, страница 39 – Елизавета Соболянская

Вскоре младшая баронесса Меглен поймала себя на том, что она танцует! Вполне уверенно и плавно двигается под переборы гитары и даже улыбается маркизу, а он улыбается ей!

Они протанцевали целых три танца, прежде чем Маргарита окончательно запыхалась, и тогда Уолш проводил ее до кресла, поблагодарил за доставленное удовольствие и поцеловал руку. А на следующий день была свадьба!

Как по заказу всю ночь шел легкий белый снег, и утром сад выглядел невестой под белым покрывалом.

Беседку с алтарем обвили хвойными ветками, лентами, украсили ягодами снежника и рябины, повесили фонарики и звездочки из серебряной бумаги.

В холле жарко натопили камин, выставили кресла и стулья, разложили пледы, приготовили буфет и столики для напитков.

Гости приехали уже в десять часов и взволнованно толпились у огня, дожидаясь жениха и невесту.

Жених прибыл к полудню – вместе со священником.

Алтарь установили, накрыли роскошной пурпурной тканью и обвели венком из веток, ягод и лент. От крыльца до беседки раскатали изумрудно-зеленую дорожку, вдоль которой выстроились слуги. Гости собрались у часовни. Жених, немного нервно поправляя свой лучший наряд, стоял и ждал невесту.

Нанятый в городе квартет грянул ставший популярный марш “Вот идет невеста”, и все замерли, глядя на крыльцо.

Дверь донжона отворилась, и на крыльцо высыпали мастерицы – все в одинаковых передниках и в “мегленках”. Да-да, не каждый раз шаль получалась идеальной, а все неудачные Маргарита дарила работницам к свадьбе или к рождению ребенка, так что за семь лет почти все они были одеты не хуже столичных модниц.

Мастерицы потеснили слуг, растянувшись в ровную цепочку до самой беседки. За ними вышла старшая баронесса Меглен и встала с другой стороны.

Дверь открылась в третий раз, и вот теперь на крыльцо вышел барон Меглен, ведя под руку дочь. Множество глаз впилось в невесту взглядом, и все ахнули, потому что невеста была изумительно хороша!

Тонкий серебристый обруч, обвитый канительными снежинками, сиял на волосах, как метельное облако, и прижимал к голове шелковую вуаль, блестящую по краю серебром. Вуаль закрывала невесту до пояса, но было прекрасно видно белое бархатное платье, расшитое по краю серебряными снежинками – тонкими и хрупкими, как настоящий лед.

На плечах невесты лежала белоснежная шаль–“мегленка”, расшитая по краю таким же узором, как фата и платье – серебряные снежинки, цепляясь друг за друга, летели сквозь метель в изумительном хороводе.

Каждый шаг Маргариты вызывал новые восторженные вздохи, а уж когда жених откинул фату с лица невесты и засмотрелся на нее, как на рассвет в горах, тут слезу утерли, наверное, все присутствующие.

На холоде священник был краток – быстро уведомил всех, что брак это таинство для двоих, спросил: нет ли протестующих против данного союза? В ответ никто не возразил, и тогда служитель храма с долей облегчения позволил молодым обменяться клятвами и кольцами, а потом не мешкая объявил их мужем и женой.

Уолш шагнул вперед, взял лицо Маргариты в свои ладони и легонько ее поцеловал, обещая всю нежность и ласку, на которые будет способен. Она мягко прильнула к нему, трепеща одновременно от страха и надежды, а после чуть не упала, когда поняла, что все свершилось, и теперь они муж и жена перед Богом и людьми!