Книга Сбежавшая невеста Дракона. Вернуть истинную, страница 21 – Арина Лунная

— Может, хватит говорить обо мне в третьем лице? Кто-нибудь объяснит, что происходит?

Серафим делает неуверенный шаг вперед. Его колени слегка подкашиваются, но он не позволяет себе упасть, держась из последних сил.

— Милая Амелия, — его голос внезапно становится тёплым, почти ласковым. — Мой брат так и не рассказал тебе, почему на самом деле так хотел жениться на тебе? Не из-за договора. Не из-за политики.

Джонатан делает резкое движение, но больница реагирует мгновенно. Лозы с потолка опутывают его руки.

— Замолчи! — его рёв наполнен настоящей болью.

Серафим улыбается, и что-то в этой улыбке заставляет меня отступить на шаг назад.

— Он хотел жениться на тебе, потому что знал, что однажды твой дар проснётся. И он хотел быть рядом, когда это случится. Чтобы контролировать. Чтобы управлять твоей силой. Чтобы стать тем, кто будет неуязвим даже в самой опасной схватке.

Я поворачиваюсь к Джонатану, и в его глазах вижу не отрицание, а… стыд?

— Это… не совсем так, — шепчет он.

Внезапно осмелевший кот выходит из своего убежища и трётся о мои ноги:

— Ну вот и началось. Семейные разборки.

А в груди у меня разгорается тот самый странный жар, и я понимаю, что сегодня я наконец могу получить ответы на все свои вопросы. На все. До последнего.

Амелия

Я стою перед Джонатаном, сжимая кулаки так, что ногти впиваются в ладони, а в груди бушует настоящая буря. Ярость и боль сплетаются в тугой узел, который душит меня изнутри. Солнечный свет, пробивающийся через разбитое окно, падает на его лицо, и я вижу каждую черточку, каждый мускул, которые когда-то знала так хорошо.

— Джонатан, уходи! — мой голос звучит хрипло, будто я бежала несколько миль без остановки. — Ты осмелился прийти сюда после того, как…

Я не могу договорить. Картинка снова всплывает перед глазами. Она преследует меня, стоит мне только подумать о том, что я видела в день собственной свадьбы, и в горле встает ком.

— Амелия… — Джонатан делает шаг вперед, но я резко отступаю.

— Не подходи ближе! Ты предал меня! В день, который должен был стать самым счастливым в моей жизни, ты… — я задыхаюсь, чувствуя, как в глазах начинает щипать от подступающих слез. — А теперь ты стоишь здесь и просишь поверить тебе⁈

Кот, до этого тихо сидящий в стороне, поднимает голову.

— Ну наконец-то! Я думал, что ты будешь сюсюкаться с ним еще час.

Джонатан не обращает на него ни малейшего внимания. Его золотые глаза темнеют, становясь почти янтарными.

— Ты не понимаешь всей ситуации, Амелия! Я…

— Что я должна понимать? — перебиваю я, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. — Что ты целовал мою сестру из жалости? Что это был какой-то благотворительный поцелуй⁈ Что ночь, проведенная в ее покоях, это лишь случайность?

Джонатан сжимает кулаки так сильно, что костяшки на его пальцах белеют. Он дергает головой, словно борясь с самим собой, но мне даже отсюда слышно, как скрипят его зубы.

Серафим, до этого молча наблюдавший из дверного проема, вдруг хихикает.

— О, это прекрасно! Братец, ты даже сейчас не можешь признаться в собственных упущениях. Скажи как есть. Ты променял ее на сестру, только потому что та была куда доступней.

Джонатан резко поворачивается к нему, и его голос становится больше похожим на рык.

— Закрой рот!

Но Серафим игнорирует его и продолжает, обращаясь ко мне: