Книга Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2, страница 182 – Вера Ширай

Я закрыла глаза, никакая ложь не пришла на ум. И впервые за долгое время я позволила себе сказать правду, те самые слова и страхи, которые терзали меня в глубине души.

Я заговорила тихо, почти шепотом, обращалась не к статуе, а к самой себе:

— Я… сомневаюсь в его чувствах. — мой голос дрогнул.

— Я не верю, что у него есть любовница. И не верю, что он заинтересован в леди Бриджит… или, может быть, просто не хочу верить. — я исправила себя, вспоминая повод моего визита.

«А что мне ещё остаётся»? — подумала я, криво усмехнувшись. В моей улыбке нельзя было разглядеть ни тени радости.

— Я знаю только одно — для него долг всегда будет важнее. Для него всё — это игра, расчет, стратегия. Он может быть бесконечно предан королю, но рядом со мной он чужой. Холодный. Сдержанный. Как будто со мной, он не может быть открытым и честным, и, наверное, мне стоит опасаться, что со временем он найдет себе опору и поддержку в другом человеке.

Я замолчала, позволяя ветру играть краем моего плаща. Мысли путались, но одна не давала покоя: если в прошлой жизни он не любил жену, как я могу быть уверена, что теперь всё будет иначе?

Старая рана всё ещё болела, не отпуская даже после всех совместных ночей, а холодная статуя будто сама подталкивала к подобным признаниям, заставляла говорить то, что я бы никогда не осмелилась сказать живому человеку.

— Я не прошу любви, — прошептала я. — Только… хотя бы крупицу уважения, доверия. Немного симпатии. Что-то живое, от чего можно было бы начать строить настоящее. Я хочу, чтоб он был со мной откровенен, чтоб он был… со мной.

Слова потонули в воздухе, растворились в нём. Я не ждала ответа. Но леди Эльна сказала говорить, и я решила говорить искренне.

И лишь когда я закончила тишина стала оглушающей. Никакого чуда не произошло — только ветер шевелил листья, и капли росы медленно стекали по мраморному лицу статуи.

Я уже собиралась встать, когда за спиной раздался лёгкий шорох.

— Не вставай, дитя. Не поворачивайся, — прошептал голос, хриплый, сухой, принадлежащий пожилой женщине.

От неожиданности я затаила дыхание.

По спине прошёл холодок — не от ветра, а от странного, звериного чувства опасности, её взгляд коснулся меня между лопаток, выискивая правду в моих словах. Каждая клеточка моего тела напряглась, готовая бежать, но я не смела пошевелиться, позволяя женщине убедиться в правдивости моих слов.

— Тебя услышала и поняла. Завтра, на месте твоего дара, найдёшь флакон.

Где-то за спиной послышались шаги — мягкие, неуверенные, как будто старуха скользила по камням, почти не касаясь земли. Потом звук стих. Я всё ещё сидела, я боялась даже обернуться. Лишь когда убедилась, что вокруг никого нет, поднялась на ноги и поспешила к дому.

— Ну конечно… а чего, собственно, я могла ожидать? — пробормотала я вслух, я обращалась скорее к себе, чем кому-то ещё.

Эва оставалась в неведении, сидела на стуле и следила глазами за моими нервными передвижениями по комнате.

— Ну конечно, — повторила я, прокручивая в голове то утро, когда вернулась из города, забрав зелье.

Вернулась, стоит признать, без происшествий.

То утро, в целом, прошло именно так, как я и предполагала: я дошла до парка, сопровождаемая Реем — и ещё десятками взглядов, скрытых в тени шпионов. Если бы это был мой первый опыт, я бы, наверное, дрожала от страха, но за годы сотрудничества с герцогом моя нервная система стала куда выносливее.