Книга Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2, страница 184 – Вера Ширай

Мои слова были едкими и резкими, но в них сквозила усталость. Я слишком хорошо понимала, что делает мой муж. Феликс попросту изолировал меня — от дел, от дворца, отправил подальше от самого центра происходящего.

Моя часть работы была выполнена, и теперь меня оставили в городском доме под надзором всей прислуги, словно под мягким арестом. А он сам, со своими сообщниками и доверенными людьми, доведёт всё до конца без моего участия.

Но я знала, как никто другой: далеко не всё в этом мире идёт по плану. Сидеть здесь, годами пылиться в стенах этого дома, ожидая завершения расследования, которое в моей прошлой жизни так и не подошло к концу, — было бы верхом глупости.

А злость… злость во мне пробудило странное, горькое чувство — ревность к самой себе, к той девушке из прошлой жизни. Воспоминания и ожидания нарисовали передо мной призрачную картину: муж приходит вечером в мои покои, делится со мной подробностями дня, советуется, как с равной. Не прячет свои замыслы, не оставляет меня в стороне, словно бесполезную наблюдательницу.

Я понимала — во мне говорит обида. Возможно, в его поступках и нет ничего дурного. Но разуму трудно спорить с сердцем, когда оно привыкло к теплу, а получает лишь тень внимания.

Вскоре небо прояснилось, ливень закончился, и я, недолго раздумывая, велела своим сопровождающим подготовить лошадей для прогулки. Несмотря на настойчивые попытки моей преданной охраны отговорить меня, мы всё же выехали из дома.

Я нарочно направила лошадь в сторону королевского замка. Полпути мы ехали молча, пока один из людей герцога, заметно нервничая, не заметил, что нам бы пора возвращаться — дескать, слишком далеко от дома.

— Отнюдь, — ответила я с самой невинной улыбкой. — До замка куда ближе, чем обратно. Не лучше ли нам направиться туда?

Спорить со мной было бесполезно. Решение принято, и даже сам король, не смог бы уговорить меня свернуть с намеченного пути.

Дорога к замку из-за погоды и размытой дороги показалась долгой — и это к лучшему. У меня было время остаться наедине с мыслями, отпустить раздражение. По мере того как размеренный ритм копыт убаюкивал, я постепенно успокоилась и начала переосмысливать всё, что случилось в последние дни.

Я поняла: требовать от Феликса полной откровенности несправедливо, когда сама прячу от него правду о своём даре. Так просто не может продолжаться — не должно. Эта мысль, впервые прозвучав в голове, словно стала начальной точкой моих размышлений.

К тому моменту, как замок показался впереди, я уже знала, что делать. Завтра, отдохнувшая и собранная, я пойду к герцогу. Расскажу ему о своём даре — спокойно, без страха — и я попрошу мужа сохранить это в тайне от Его Величества, избавить меня от дальнейшей службы.

А если он примет это, поймет меня… если всё пройдёт благополучно, быть может, я решусь поведать ему и о том, что помню другую жизнь.

Когда я въехала во двор замка, уже смеркалось. Последние лучи солнца тонули за башнями, оставляя после себя лишь алые отблески заходящего солнца на мокрых плитах. Воздух был тяжёлым, влажным, запах сырости и холод проникали сквозь одежду, заставляя меня укутываться в плащ.

У ворот стояли стражники — напряжённые, угрюмые. Никто не спал, не звучали шутки, нервная охрана оглядывалась по сторонам, проверяя прибывших одновременно с нами.