Книга Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2, страница 68 – Вера Ширай

А хуже всего — то, что он боялся другого. Что она пришла попытаться манипулировать им не словами, а своим телом и вином.

— Я что, не могу прийти к мужу просто так? — её голос звучал игриво и даже дерзко.

— Нет, — ответил он спокойно, но твёрдо, продолжая ждать.

Возникла пауза — густая, тяжёлая, почти осязаемая. Они смотрели друг на друга, словно вступили в поединок без оружия. Кто выдержит дольше? Кто первым сдастся?

— Значит, я хочу потребовать от вас объяснений, — первой не выдержала этой давящей тишины Оливия.

Феликс на миг растерялся. Объяснений? Это было совсем не то, что он ожидал услышать. Первая пришедшая мысль — глупышка решила устроить сцену ревности. Он слишком часто слышал, как люди любят судачить об изменах. И сегодня основной темой была принцесса.

— Если вы про принцессу, то…

— Нет, я не про принцессу, — перебила она его резко. И, к его удивлению, заговорила спокойно, почти рассудительно.

Она медленно, словно по пунктам, изложила всё, что знала:

— Я прекрасно понимаю, что на Юге девушки не имеют права на телесный контакт с мужчинами вне семьи. И понимаю, что ваш путь был долгим. Наверняка вы приняли опеку над ней в храме и, по южной традиции, поклялись охранять Элинор на чужих землях, пока она не обретёт другого защитника… На это мне всё равно.

Феликс хмурился, после того, как она перебила его, он ожидал услышать сладкие слова о доверии, о верности браку, о том, что она верит, что он принял её условия…

Но вместо этого Оливия продолжила:

— Более того, я хорошего мнения о вас. — на секунду он даже ощутил тепло её слов. Но оно тут же оборвалось. — Завести отношения, даже с такой красивой девушкой, как Элинор, никак не может перевесить потерю головы и доверия Его Величества. Вы не настолько глупы, чтобы крутить роман с будущей королевой.

Феликс замер, всматриваясь в её лицо. В её глазах не было ревности, не было тех наивных женских эмоций. Она — трезво, по пунктам, холодно — поставила его способность оценить ситуацию выше соблазна. И он предпочел, чтобы она лучше закатила ему истерику.

Герцог продолжал изучать её. Его жена спокойно рассуждала о вещах, высказывала мнение о нём, такое, что многие мужчины не осмеливались говорить ему даже шёпотом или намеками.

— Что? Почему вы так смотрите на меня? — она приподняла брови, будто искренне не понимала, чем поразила его. — Никто в здравом уме не поверит, что целый десяток сундуков с платьями, повозки мебели прибыли с ней всего на пару недель ради «укрепления отношений». Такого гардероба хватит на всю жизнь! — Оливия легко рассмеялась, словно не замечая тяжёлого взгляда мужа.

Она подняла кубок, отсалютовала им герцогу, и сделала ещё один глоток. Алый напиток вспыхнул в свете свечей, а её губы казались ещё ярче. Феликс напрягся: он ловил каждое её движение, каждый изгиб плеча, каждый оттенок взгляда.

— Итак, — продолжила она, встретив его глаза огненным вызовом, — я не имею права прийти к собственному мужу в его кабинет?

Она снова отпила из кубка — теперь лишь маленький, нарочито неторопливый глоток.

— На что же тогда, по вашему мнению, я имею право претендовать? — её голос звучал дерзко, но в нём сквозила странная уязвимость, словно она сама искала ответ.

Феликс молчал дольше, чем следовало, потом откинулся в кресле, и в его взгляде мелькнул стальной холод.