Книга Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2, страница 97 – Вера Ширай

Когда ткань рубашки упала с плеч, я ощутила, что между ним и моим телом нет преград, его губы могут коснуться любой желанной им части тела — и это осознание воспламеняло моё воображение сильнее, чем сами его ласки. Но вдруг он отстранился.

Его прикосновения стали иными — не страстными, а осторожными, будто он боялся причинить боль. Они сосредоточились в одном месте, медленные, выверенные.

Я распахнула глаза и встретилась с его взглядом. В нём больше не было игры, не было его дерзкой улыбки — только тревога и сдержанное волнение.

— Что?.. — только и успела выдохнуть я.

— Оливия, — его голос звучал тише обычного, будто Феликс сам себе не верил. — Я был с тобой груб на тренировке. Мне нужно найти мазь… или позвать старшую служанку, у неё должны быть бинты.

Я проследила за его взглядом и только тогда заметила: под моей грудью проступали пять небольших отметин — ровные, тёмные, в точности повторяющие форму его пальцев.

— Я ничего не почувствовала. И даже сейчас не чувствую, — ответила я, стараясь улыбнуться, хотя сердце билось так, что улыбка дрожала вместе с губами.

Я сбросила с себя всё лишнее, не оставляя никаких загадок — не для дерзости, а чтобы доказать: я не боюсь его прикосновений.

Муж хотел что-то сказать, но я подошла сама. Взяла его ладонь — и, как он сам учил меня, направила её к себе. Одну его руку я положила на своё сердце, другую — на бедро. Его пальцы сжались чуть сильнее, и я увидела, как в его взгляде тревога смешалась с чем-то новым, более глубоким и интересным.

Я поцеловала его упрямый нос, позволив себе смешок, и скользнула языком по его губам, дразня. Пальцы мои потянулись к пуговицам его рубашки, но я не успела даже добраться до первой — как его сильные руки резко приподняли меня в воздух.

— Феликс!.. — моё сердце взлетело вместе со мной.

Он держал меня так легко, словно я ничего не весила. Я успела заметить, как его взгляд потемнел, стал жёстче, решительнее — и в следующую секунду моё тело мягко опустилось на постель.

Я лежала, чувствуя, как ткань простыней и нежнейшая перина охлаждает мою разгорячённую кожу.

Феликс накрыл собой моё тело, опираясь руками о матрас, чтобы не навалиться всем весом.

Его пальцы осторожно коснулись моей щеки, и это простое прикосновение оказалось нежнее, чем любое слово.

— Оливия… — его голос прозвучал низко, почти глухо. Он тихо шептал мое имя, вдыхая аромат моих волос. Я не ответила. Я просто подняла руку и коснулась его губ — и он тут же поймал моё движение, прижался к моей ладони поцелуем. И тогда я потянулась навстречу. Наши губы встретились, сначала осторожно, будто мы оба боялись разрушить этот хрупкий миг. Но чем дольше он целовал меня, тем сильнее плавились все мои сомнения.

Я чувствовала, как его рука скользнула по моей шее, спустилась ниже, к ключице, ниже. Моё дыхание сбилось, а сердце словно выпрыгивало из груди. Я вздрагивала от этих касаний, и мне казалось, что я сама становлюсь огнём, готовым сжечь нас обоих.

Феликс двигался осторожно, будто боялся причинить мне боль. Его руки исследовали моё тело сдержанно, словно он запоминал каждую линию, каждый изгиб. Пальцы скользнули по моим рёбрам так мягко, что у меня перехватило дыхание. Я чувствовала, как он сдерживает себя, и именно эта его осторожность, этот внутренний контроль только сильнее разжигали во мне желание.