Книга Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2, страница 98 – Вера Ширай

Я не прерывая поцелуй, дерзко прикусила его губу. Он остановился всего на миг, заглянул мне в глаза — и в этом взгляде я увидела пламя, которое скрывалось под ледяной оболочкой. Его губы заскользили по моей шее, ниже по ключице, ещё ниже, оставляя за собой горячие следы, и я сама потянулась к нему, притянула ближе, открываясь навстречу нашему общему порыву.

Волна удовольствия прошла сквозь меня — от кончиков ушей до самых пальцев ног. Казалось, всё тело содрогнулось от этого жара, электрического, безудержного. И я почувствовала, что он разделяет это со мной: его дыхание сбилось, мышцы напряглись, и вместе со мной он отдался этим ощущениям.

Тишина окутывающую эту комнату нарушало наше тяжёлое дыхание, которое будто отзывалось эхом от каменных стен. Я думала, что он отстранится, встанет, выпустит меня из этой сладкой ловушки его тела. Но вместо этого Феликс наклонился, поцеловал меня ещё раз — мягко, бережно. Его губы коснулись моей шеи, а потом он улёгся на мой живот, всё ещё лаская его лёгкими поглаживаниями и редкими поцелуями.

Сквозь сон я услышала мягкое журчание — словно капли падали в реку. Открыв глаза и оглядевшись, я сразу поняла: эти покои были мне непривычны. Но буквально через секунды, я точно поняла, где нахожусь и кто рядом со мной.

Приподнявшись на локтях, я увидела Феликса. Муж наливал воду в медную чашу, завершал утренние процедуры. Его тёмные волосы ещё блестели от влаги, белая рубашка была небрежно застёгнута, рукава закатаны. Он выглядел просто и удивительно по-домашнему — совсем не такой, каким я привыкла видеть его во дворце.

Феликс заметил мой взгляд и вдруг, без привычной строгости, сказал:

— Ты спишь так спокойно. Мне нравится твой умиротворённый вид.

Я не нашла подходящих слов, горло предательски перехватило, и я лишь улыбнулась в ответ.

Он, будто спохватившись, снова натянул на лицо привычную сдержанность: вытер руки полотенцем, наклонился, легко, почти невесомо, поцеловал меня в висок и произнёс:

— Собирайся в столовую. Позавтракаем вместе.

Он ушёл в свои покои, а я осталась одна. Казалось, что я трачу целую вечность, пытаясь привести себя в порядок: волосы никак не слушались и упрямо выбивались из причёски, платье оказалось неудобным, а пальцы дрожали, когда я застёгивала крошечные крючки.

Наконец раздался лёгкий стук — в комнату вошла молодая служанка, посланная Феликсом. Я удивилась, но не стала спорить: её ловкие руки справились гораздо быстрее моих, и вскоре я была готова.

Я думала, что муж будет ждать меня уже в столовой, за завтраком. Но стоило выйти в коридор, как сердце чуть не выпрыгнуло от испуга и неожиданности: Феликс стоял у самой моей двери, облокотившись о стену. Спокойный, собранный, как всегда, он ждал меня. Его взгляд скользнул по мне — быстрый, но внимательный, и уголок его губ едва заметно дрогнул, будто он позволил себе тень улыбки.

— Пойдём, — сказал он ровным голосом. — Я покажу тебе другой путь в столовую.

Я кивнула и пошла рядом с ним по незнакомому коридору. Тишина между нами была лёгкой, но каждый его шаг эхом отдавался в моём сердце.

Мы сворачивали всё глубже в полупустые коридоры, пока Феликс не распахнул передо мной высокие двери. За ними открылась галерея — длинное вытянутое помещение с холодным каменным полом. По обе стороны рядами стояли бюсты, на стенах висели портреты членов королевской семьи: строгие мужские лица с одинаковым выражением лица, выражающее гордость, самоуважение, женские — задумчивые, холодные, неприступные словно высеченные из холодного льда.