Книга Тамара Васильевна меняет профессию!, страница 62 – Анжелика Роуз

Уголок рта врача дёрнулся, словно в подавленной усмешке.

— Давай посмотрим, — он кивнул медсестре.

Женщина подошла ко мне и бесцеремонно стянула больничную сорочку с плеча, обнажая место, где должен был быть шрам. Её пальцы были ледяными, когда она касалась моей кожи, и от этого прикосновения по телу пробежала волна неприятного холода.

Я опустила взгляд на своё плечо и замерла от удивления. Шрам, который ещё вчера был заметным, хоть и затянувшимся, сейчас почти полностью исчез. На его месте осталась лишь тонкая серебристая линия, едва заметная даже при ярком свете.

Врач наклонился, внимательно изучая мою кожу. Его глаза сузились, когда он провёл пальцем по серебристой линии.

— Интересно, — пробормотал он. — Регенерация превзошла все ожидания.

Он выпрямился и посмотрел мне в глаза. В его взгляде было что-то, от чего внутри всё похолодело — словно он видел во мне не пациента, а образец, лабораторный экземпляр, который вёл себя не так, как ожидалось.

— Что ж, шрам практически рассосался, — констатировал он. — Кстати, и прыщи все залечились. Теперь твоё лицо совершенно чистое, — добавил врач, окидывая взглядом моё лицо.

Я машинально коснулась щеки. Действительно, кожа была гладкой, без привычных воспалений.

Гераська постарался на славу своим целебным языком, но сейчас это сыграло против меня.

— Объявляю тебя абсолютно здоровой, — врач сделал отметку в листе-планшете, который держал в руках. — Вещи тебе принесут через полчаса. Жду тебя на оформление выписки в своём кабинете.

С этими словами он резко развернулся и вышел из палаты. Медсестра задержалась, её взгляд был тяжёлым и изучающим.

— Не задерживайся, — произнесла она тихо. — Некоторые пациенты слишком привязываются к лазарету. Это... нездорово.

В её словах мне послышалось предупреждение — или угроза?

Оставшись одна, я в отчаянии оглядела комнату. Гераська нигде не был виден. Семушка не вернулась. Меня собирались выписать из лазарета, буквально выпихнуть отсюда, и я ничего не могла с этим поделать.

Через полчаса, как и обещал врач, появилась другая медсестра с моей одеждой. Я медленно оделась, оттягивая момент ухода, мысленно перебирая варианты, как мне найти Алисию. Может быть, ещё один прорыв через барьер? Но что, если медсестра-сторож всё ещё там? И где Гераська, когда он так нужен?

Я шла по коридору к кабинету врача, чувствуя себя командиром, покидающим тонущий корабль.

Когда я проходила мимо той палаты, где была койка с Алисией, я замедлила шаг. Шторы были расшторены. Койка была пустая. Идеально заправленная, без единой складки на белоснежной простыне. Никаких следов.

Ох, как мне не нравилось всё это!

Куда они перевели Алисию? Что с ней сделали? И где, чёрт возьми, Гераська и Семушка?

В кабинете врача меня ждали формальности — подписи, инструкции, фальшивые пожелания здоровья. Я кивала и соглашалась. Врач говорил что-то о регулярных осмотрах, о необходимости сообщать о любых "необычных ощущениях", особенно связанных со шрамом. Его голос доносился словно издалека, сквозь толщу воды.

— Кстати, — сказал доктор, когда я уже почти дошла до двери кабинета. Его голос, неожиданно мягкий, заставил меня обернуться. — Тебя там кое-кто ожидает.

— Кто? — спросила я, ощущая странное волнение.

— Увидишь, — он опустил взгляд на планшет, демонстративно завершая разговор. — В сквере, возле лазарета.