Книга Тамара Васильевна меняет профессию!, страница 65 – Анжелика Роуз

Старинные часы в углу отсчитывали время с мягким, глубоким тиканьем.

Равенкрафт стоял у своего массивного стола, его высокая фигура отбрасывала длинную тень на стену, усеянную портретами бывших ректоров Академии. Эти молчаливые наблюдатели, казалось, следили за мной сквозь время.

Я сидела в кресле напротив, чувствуя, как старинная кожа слегка поскрипывает под моим весом. На коленях свернулся клубочком Гераська.

Встреча с родителями оставила во мне смешанные чувства. Радость от воссоединения с отцом, шок от осознания того, что маленькая Мира — это моя мать, и тревога за её будущее — всё это клубилось внутри меня, мешая сосредоточиться на происходящем.

Сцена в парке всё ещё стояла перед глазами: маленькая девочка с родными серыми глазами, беззаботно болтающая ногами в ярко-красных сандалиях.

Маленькая девочка, которая когда-то была моей матерью. Девочка, которая с каждым днём становилась всё младше, приближаясь к неизбежному концу.

Что ж, теперь мне было понятно, что имел в виду ректор Равенкрафт, когда упомянул тот особенный случай, что произошёл с моей матерью. Который подкосил Тайру в прошлом учебном году, и из-за чего ей дали отсрочку и оставили на второй год.

В кабинете повисла тяжёлая тишина, густая и осязаемая, словно предгрозовой воздух. Мои пальцы невольно зарылись в мягкую шерсть Гераськи, ища утешения.

Он был тёплым, живым якорем в реальности, которая с каждой минутой становилась всё более зыбкой и непонятной.

Гераська тихо заурчал под моими прикосновениями, и этот простой звук неожиданно придал мне сил.

— Ваш... фамильяр… — голос ректора вывел меня из задумчивости, — он появился внезапно, не так ли? И вы не проводили никакой ритуал призыва?

Глаза ректора сузились. В его взгляде читалось что-то большее, чем просто профессиональный интерес – какое-то личное беспокойство, почти страх.

— Нет, сэр, — я покачала головой.

Равенкрафт встряхнулся и подошёл ближе. Его длинные, тонкие пальцы коснулись спины Гераськи, осторожно ощупывая место, где крылья соединялись с телом.

— И вы уже заметили его некие особенности? Его магические дары, вы их уже ощущаете?

Я вздрогнула. Исцеление шрама, ночное зрение хищника, и чудо-трансформация, делающая тело текучим словно жидкость…

Об этом лучше пока умолчать. Я не могу доверять этому человеку.

Словно прочитав мои мысли, Равенкрафт тонко улыбнулся. Его губы изогнулись в улыбке, не затрагивающей холодных глаз.

— Нет, сэр, пока нет… — солгала я, опуская взгляд, боясь, что глаза выдадут правду.

Он отошёл к одному из книжных шкафов, занимавших всю стену от пола до высокого потолка. Шкафы были заполнены фолиантами всех размеров и возрастов – от новеньких, в блестящих обложках, до древних манускриптов, скреплённых почерневшими от времени металлическими застёжками. Некоторые книги, казалось, излучали собственное свечение, другие были закованы в цепи или защищены магическими печатями.

Равенкрафт с уверенностью, говорящей о многолетней привычке, извлёк тяжёлый том в потёртом кожаном переплёте тёмно-коричневого, почти чёрного цвета.

Золотые буквы на корешке давно стёрлись, но я разглядела очертания древнего символа — переплетённые крылья и языки пламени.

— Я нашёл упоминание об этом… создании, — Равенкрафт открыл книгу на заложенной пергаментной закладкой странице и повернул её ко мне.