Книга Слабость Берсерка, страница 14 – Дарья Верескова

— Чем больше ты говоришь о том, кто ты и какая ты, тем меньше ты этим являешься, — мудро изрекла Бринья, подняв указательный палец в воздух.

Я же, стремясь отвлечься, разглядывала лес у самой кромки плато, где мы остановились. Деревья стояли на границе света и тени — тёмные, плотные, угрюмые. Стволы с чёрной корой, словно закопчённые.

Внутри, между тёмных, толстых стволов, что-то двигалось.

Тёмное. Высокое. Крупное.

Не зверь и не человек. Словно сама тень сбивалась в плотный сгусток и следила за нами, вызывая мурашки ужаса, медленно ползущие вдоль спины.

Но стоило мне вглядеться чуть внимательнее — и всё исчезало, растворяясь в мраке.

— Ты видишь их? — тихо спросил подошедший Касон. — Удивительно. Не все могут. Они слишком быстрые и бесшумные. Я и сам только недавно начал их замечать.

От его слов по моей коже пополз колючий мороз.

— Кого?

— Берсерков. Херсир перебрался сюда из столицы, из Блекхейвена, чтобы помогать управляющему. Берсерки почти ни с кем не разговаривают, а многие и вовсе не умеют — большинство. Они жили, как звери, сотни лет, из поколения в поколение. Из-за проклятия «иных».

Я вновь тревожно посмотрела в лес, словно всё ещё видела ту фигуру — и вздрогнула, когда из тени на меня уставился жёлтый глаз.

Моргнула, не сдержав напуганного вздоха, — но за секунду фигура и жёлтые глаза исчезли.

— Это люди? Не животные? — прошептала я.

— А люди не животные? Когда-то их предки были людьми — легендарными берсерками, способными становиться еще больше и сильнее, способными выдерживать любые удары. Лучшими воинами, умными, рассудительными. И теперь… у них появилась возможность снова стать людьми. Но на это уйдут десятки лет, наверное.

Что-то сегодня и Касона, и Бринью тянет на мудрость.

— Как они выглядят?

Касон огляделся, а потом неожиданно дерзко улыбнулся:

— Как херсир Иво. Те же глаза, рост и мышцы. Хотя он даже крупнее многих.

Я проснулась от ощущения тяжёлой руки на боку и дёрнулась в темноте, тяжело дыша, не сразу понимая, где нахожусь.

Прямо за моей спиной лежал человек — мужчина, и по запаху я сразу узнала его. Это был он.

Мой гигант.

Точнее — не мой.

Он двигался — медленно, осторожно, молча. Рука нежно скользила по моему боку, а горячие, влажные губы целовали плечо — обнажённое, потому что платье, в котором я спала, сползло вниз.

Моё тело горело; грудь будто придавило тяжёлой плитой, мешающей дышать. А ниже живота поселилось странное, тянущее, почти болезненное чувство, прошивающее всё моё естество.

— Ах… — вырвался у меня тихий выдох.

Сколько я уже так лежала рядом с ним? Как долго он целовал моё плечо? Как долго ласкал мое тело? Потому что я проснулась уже слишком напряженная и возбуждённая.

Тем временем тяжёлая, широкая ладонь скользнула ниже — под шкуру, к моим ногам, проходясь по голени. Задирая платье, ладонь коснулась внутренней стороны бедра, проникая между сжатых ног, потому что я лежала на боку.

Порочность и наглость этого движения заставили меня всхлипнуть — жалко, громко, так что я тут же прижала ладонь ко рту… и услышала довольное хмыканье у себя за спиной.

В тот же миг нахальный рот переместился на мою шею, ломая остатки здравого смысла. Всё, о чём я могла думать, — это о влажных губах под ухом, о шершавом языке, скользящем по шее к плечу, о горячем дыхании, касающемся только что облизанных участков кожи.