Книга Слабость Берсерка, страница 11 – Дарья Верескова

Сначала я просто сидела в углу, на шкуре, наслаждаясь первыми минутами покоя после безумия последней недели. А потом — о чудо! — мне принесли еду и немного воды.

— Оботри щиколотки. Там остались следы от цепи, — сказал лекарь по имени Артур.

Надо же, я и забыла про эти раны — те самые, что остались тогда, когда я пыталась сбежать от гиганта.

Спокойствием шатра, теплом шкуры и тихими переговорами за его стенами я наслаждалась недолго — в какой-то момент херсир Иво застонал и заметался на постели. Я тут же вскочила к нему, только потом осознав, что…

Я не боялась его в этот момент. Наоборот, он был в полной моей власти.

Гигант горел. Огромное тело с литыми мускулами блестело в колеблющемся свете костра, проникавшем через раскрытый вход в шатёр.

А я… поняла, что не могу отвести взгляда от капелек пота на его открытой коже. Шкура соскользнула вбок, и грудь херсира оказалась полностью обнажена. Одна из капель зависла у самого основания тёмного, плотного соска.

Иво вновь застонал, окончательно откидывая шкуру в сторону — его словно жгло изнутри. Вздохнув, я потянулась к ведру с холодной водой и тряпками. Повязки вокруг раны тревожно натянулись, и я испугалась, что всё лечение может пойти насмарку. Артур, тот лекарь, предупреждал, что такое возможно, хоть и уверял, что херсир быстро пойдёт на поправку.

Как же коварен оказался Касон! Всего несколько часов назад я до дрожи боялась этого великана — а теперь чувствовала ответственность за его жизнь. И если он не оправится и не сможет заступиться за меня, что тогда?

В конце концов это главный военачальник и ближайший друг самого короля. Что, если меня казнят за нападение на херсира?

— Выздоравливай, гигант… Вон ты какого размера. Чем только кормили в детстве, — пробурчала я недовольно, начиная с груди и шеи.

Шея оказалась такой же мощной, как и всё остальное. И стоило мне коснуться его раскалённой кожи, как кадык резко дёрнулся под моей рукой.

Но Иво все ещё спал.

Протирая его шею, а затем — мощную грудь, я уловила на суровом лице херсира почти незаметное облегчение. Сейчас, с закрытыми глазами, он казался менее звериным. Наверное, многие женщины назовут его очень красивым — с квадратным, мужественным подбородком, прямым волевым носом и колючей щетиной. На архипелаге такие гиганты — на вес золота. Женщины передрались бы ради него. Такой мужчина означает сильных, здоровых сыновей.

Губы у него оказались неожиданно чувственными — полными, крупными. И вновь в памяти вспыхнуло видение: как он называл меня «сладкой» и «маленькой»… этими самыми порочными губами.

Облизнула губы от волнения и продолжила обтирать его тело. Огромную, загорелую, словно железную грудь с небольшими, торчащими сосками — похоже, он проводил много времени на солнце. Твёрдый живот без грамма жира, ямочку пупка.

Я засмотрелась. Словно впала в странное, умиротворённое оцепенение — следила за каждой каплей пота, скользящей по его коже… И именно поэтому не сразу поняла, что произошло.

Зверь проснулся.

Он резко схватил меня за руку и, не проронив ни слова, опустил мою ладонь прямо на свои бёдра — туда, где под тканью натянулся тяжёлый, каменный бугор. Меня бросило в жар, кровь прилила к лицу.

Я растерялась. Пока пыталась прийти в себя, он слегка подался бёдрами вперёд — и бугор плотно прижался к моей ладони. Настолько, что я ощутила его размер и твёрдость. Одно крохотное движение — и я бы случайно обхватила его.