Книга Слабость Берсерка, страница 10 – Дарья Верескова

Бок мужчины был закутан в грязные тряпки, уже пропитавшиеся кровью. Их приложили кое-как — больной явно сопротивлялся.

— Что я могу сделать? Нужен хотя бы настой с травой и свежие тряпки! — произнесла я, расширенными глазами глядя на гиганта.

Чуть меньше суток назад он был полон жизни и силы. Находился прямо на мне, прижимался пахом, потирался, вылизывал меня, бесконечно шепча пошлые безумства.

А сейчас он лежал на спине — больной, бледный.

— Смотри, — предложил мне Касон, направляясь к мужчине.

Я даже не поняла, что произошло потом. Стоило ему прикоснуться к раненому, как огромная рука резко, в одну секунду, схватила Касона за запястье.

— Помогите, тупицы! Отродье Строггнира!

Пальцы мужчины пытались разжать трое воинов. Трое! И то с трудом — ругались, сбивались. А когда им это всё же удалось, я с ужасом уставилась на запястье Касона.

Херсир Иво не сломал Касону руку только потому, что тот носил железные обручи — но они были смяты, и, убрав их, на коже обнаружились страшные, глубокие синяки.

— И вы хотите, чтобы я промыла его кровь⁈

— Не только, ещё и зашила… — ответил Касон, ощупывая пострадавшую руку. — Мы уже отправили посыльного к ярлу… королю Райлену, с камнями, но пока он доедет и вернётся — может быть слишком поздно!

— Осторожнее. Просто потяни руку и посмотри на его реакцию. Не касайся пока, — сказал мужчина южной наружности. В руке у него был глиняный кувшин с настойкой и я решила, что это, видимо, лекарь отряда.

— Выбора нет, Ора. Да и подумай о себе — именно ты нанесла ему ранение. Как будешь объяснять это в клане если он умрет?

А Касон, оказывается, тот ещё шантажист!

Моя рука потянулась к гиганту, и я сделала неуверенный шаг вперёд.

А потом — едва не отшатнулась от неожиданности.

Херсир Иво открыл один яркий, жёлтый глаз.

Но больше ничего не произошло.

— Давай, Ора… он впервые открыл глаза, — подбодрил меня Касон.

Я кивнула и, затаив дыхание, продолжила осторожно приближаться. Жёлтый глаз по-прежнему неотрывно следил за каждым моим движением, а ноздри двигались, словно мужчина вдыхал мой запах.

Первое прикосновение напоминало удар молнии. От страха, напряжения и смутного ожидания я почти не слышала голосов вокруг. Но стоило коснуться кончиками пальцев горячей, гладкой кожи — как прежние мысли отступили, сменяясь новым, незнакомым волнением.

В местах, которых я касалась, тело гиганта каменело, мышцы замирали и чуть двигались под моими ладонями. Но он не нападал. Жёлтый глаз продолжал наблюдать, и в этом взгляде не чувствовалось агрессии.

Скорее — мольба.

— Вот, — лекарь протянул мне кувшин с водой. — Нужно снять старые тряпки и промыть рану.

* * *

Когда я закончила, руки тряслись. И вовсе не от вида страшной раны, которую я сама ему нанесла, и не от того, что мне пришлось зашивать живую плоть.

А от его взгляда — плотного, напряжённого, цепкого. Он не отрывался от меня всё это время. Иво молчал, не издавая ни звука, даже не морщась, хотя я знала, догадывалась, как сильно ему больно.

Он зло зарычал только тогда, когда я попыталась уйти, и тут же рванулся вперёд.

— Нет, лежите! — рявкнул Касон, и в голосе его прозвучал страх. — Ора, не двигайся! Оставайся здесь. Это первый успех за много часов!

Так я и осталась одна с гигантом — тем, кто всего несколько часов назад пытался меня принудить, а теперь отказывался принимать помощь от кого-либо, кроме меня.