Книга Слабость Берсерка, страница 24 – Дарья Верескова

На девушке был роскошный, очень узнаваемый плащ херсира — подбитый волчьим мехом. Тот самый, который он пытался всучить мне.

А следом за леди шла служанка — без всякого сомнения, чтобы убираться в её покоях.

В ту ночь я осталась ночевать на тонкой шкуре рядом с Бриньей, в комнате с остальными бывшими рабами, так и не решившись вернуться в комнату, входящую в покои Иво.

А с утра, дождавшись, когда херсир покинет крепость, я быстро забежала в «свою» комнату и забрала пожитки на два дня, отметив, что моей драгоценной волчьей шкуры нигде не было. Я не нашла её ни на кровати, ни в красивом дорогом кованом сундуке, который стоял совсем пустой, ни даже за кучей ящиков разного размера, сваленных в углу комнаты.

В спальню Иво я заглядывать не стала. Не дай мудрые воды, меня ещё кто-нибудь там заметит — и так все считали, что между мной и херсиром что-то есть.

— Ты что же, окончательно сюда вернулась? — спросила Бринья, увидев меня, вернувшуюся с вещами.

— Херсиру лучше, а значит, причин для меня находиться там больше нет, — упрямо ответила я.

— Ну нет — так нет, — примирительно сказала старушка. — А сам херсир с этим согласен?

Нет, наверное.

И от самой этой мысли мне было сладко-больно. Почти приятно.

Знать, что тебя хотели. Что желали. Не только зверем. Что он мечтал доставить мне удовольствие.

От воспоминаний о том, как он говорил, что хотел, чтобы я объезжала его… причём не то, что можно было бы ожидать, а… его лицо — я отчаянно покраснела, чувствуя, как отголоски того безумного возбуждения даже сейчас влияют на меня.

И всё это под внимательным, хитрым и умным взглядом Бриньи!

— Вроде как в Айзенвейле запрещено брать новых рабов? И мы не рабы здесь, и в клан не приняты, а значит, можем покинуть это место в любое время.

— Конечно, — не стала допытываться старушка. — Днём загляни к Касону, он искал тебя. Опять к берсеркам отправишься. В этот раз вместе с новым наместником.

— Наместника они посылают уже третьего, а камни с кровью короля к нам никак не дойдут, — недовольно пробормотала я.

* * *

Ближе к полудню я действительно направилась к Касону. Он, как хольд херсира, имел право выбрать между отдельными покоями в крепости и домом в «деревне». И, к удивлению почти всех, выбрал дом, где совсем недавно даже завёл себе козу. Невероятно злую, атакующую каждого, кто приближался к хижине.

Бринья предложила назвать козу с дурным характером Ирмой, и Касон — к всеобщей радости и к ужасу самой Ирмы — поддержал это решение. Хотя в последнее время бывшие рабы шутили, что козу пора переименовать в Лилеану — настолько аристократка всем надоела.

Я старалась не думать о том, как она получила плащ херсира.

Возбуждённый, злой, наверняка строящий на меня планы — именно таким я оставила Иво тогда. А вскоре после этого он пообщался с Лилеаной. Конечно, первое, что пришло мне в голову — они могли разделить ложе… Но ведь леди Муради — аристократка, девственница, та, кто бережёт свою честь до свадьбы, в отличие от нас, простых людей.

А значит, Иво вручил ей свой плащ и дал служанку просто так — потому что она заслужила это своим происхождением и поведением, не показывая ему ни клочка обнажённой кожи, не прилагая ни малейших усилий.

Хотя… кто знает. Ирма уверена, что Лилеана отчаянно флиртовала с херсиром и вовсе не прочь была оказаться в его постели. Она считала что половина историй леди Муради, включая ее девственность — сплошная выдумка.