Книга Вторая попытка для попаданки 2, страница 26 – Дарья Верескова

Макс не мог покинуть Моранару, ему нужно было позаботиться о Джулиане. Отец вообще не обращал внимания на младшего сына с тех пор, как понял, что второй сын тоже является стихийником. Сейчас ситуация была непростой: стражи порядка прямо говорили, что единственная причина, по которой Джулиан отделался предупреждениями, штрафом и обязательными курсами, была в том, что он был ребёнком, но в его деле это будет отмечено.

Больше всего на свете Макс хотел вернуться и помочь Айви, понимая, насколько его помощь опоздала бы. Он осознавал, что любые чувства, которые она могла испытывать к нему, скорее всего исчезли, в то время как он сам только и думал о ней, готовый сделать что угодно. Возвратившись в академию и не застав там Айви, он был настолько встревожен и расстроен, что перед защитой выпил два зелья восстановления резерва, несмотря на предостережения врачей.

Эти два месяца он верил, что сможет убедить Айви дать ему второй шанс. Макс никогда в жизни не думал столько о женщине, он почти не замечал других, а мысли о том, что кто-то другой может опередить его, съедали его изнутри. Он понимал, что хорошо было бы дать ей время и быть в её жизни поддержкой, но знал также, что многие попытаются вступить с ней в отношения из-за её официального высокого уровня. А значит, времени у него не было.

Макс хотел поддержать её в судебных исках против Люсиль и даже академии, но хотел сделать это вместе с ней, не вмешиваясь без её разрешения. Почему-то он верил, что это не обрадует её, так как Айви была слишком гордой и независимой.

И браслет…

Макс даже не успел дойти до этого момента в их разговоре.

Айви вновь ответила отказом, и он вновь не мог понять её причины. Почему она так разозлилась из-за зелий? Конечно, на них всегда была очередь, но каждый, кого он знал, имел хотя бы одно зелье на чёрный случай. Неужели у неё в тот момент их не было?

Но как тогда она смогла восстановить резерв к защите?

Айви Браун

Сегодня я впервые попыталась выяснить причины роста энтропии в компании. Я уже несколько дней работала здесь, и коллеги в мастерской начали ко мне привыкать, а значит, пора попытаться выяснить правду.

В моей сумке находился артефакт для измерения концентрации манна-частиц. Однако сама по себе высокая концентрация мало что значила; важно было отслеживать изменение концентрации и движения этих частиц. На данный момент это был единственный инструмент для оценки текущего состояния, поэтому мне предстояло работать с тем, что имелось.

Я пришла на работу рано утром, еще до того, как большинство сотрудников появилось в здании, и прошлась с прибором рядом с доступными мне мастерскими. Я знала, что в компании были мастерские в соседнем здании и целое крыло, где проводились испытания. Попасть туда было сложно из-за мер безопасности.

Смешно, но если бы я все еще работала в ремонте, доступ в это крыло был бы гораздо проще — каждый отремонтированный артефакт проверялся на работоспособность перед возвращением владельцу. Однако будучи исследователем, я могла попасть туда только в рамках испытаний по нашему проекту.

В итоге, сегодняшний день не принес значительных результатов, хотя я и записала все замеры в доступных мастерских.

Коллеги очень удивились, что я уже была в мастерской с утра. После экскурсии Теда Фуллагара они относились ко мне настороженно, но я стремилась проявлять профессионализм и активно участвовала в исследованиях по артефакту, не принимая их отношение близко к сердцу.