Книга Хрущевка княжны Соколовской 3, страница 58 – Полина Змееяд

В кабинете некромантка оказалась не одна. За столом у окна сидел высокий и совершенно седой мужчина. Я бы могла подумать, что он глубокий старик, но разворот плеч и довольно молодое лицо намекали, что причина его седины вовсе не в преклонном возрасте.

Заметив меня, он подхватил со стола папку с какими-то документами и вышел. Перед этим остановился на несколько мгновений возле Евгении и коснулся рукой ее плеча. Так покровительственно, почти собственнически, и настолько интимно, что мне показалось, будто я здесь лишняя. Некромантка кивнула и мягко ему улыбнулась, затем старший следователь – так гласила табличка на его столе – вышел, и мы остались вдвоем.

– Итак, вы хотели подробностей о гибели вашего отца, – сразу перешла к делу Евгения, минуя формальности. – Они здесь.

Она подхватила со стола пожелтевшую от времени картонную папку и протянула мне.

Папка содержала всего несколько листов с протоколами, последний из которых безапелляционно утверждал, что князь покончил с собой.

– Можете изучить документы здесь, но выносить их из здания вам разумеется нельзя, – проинструктировала она.

Я вскользь просмотрела бумаги, но не нашла в них ничего интересного. Все, кого следователи опрашивали в связи с делом, в один голос твердили, что мой «отец», должно быть, не выдержал позора и груза долгов, потому и распрощался с жизнью. Правда, при этом неизменно добавляли, что «на покойного князя это совсем не похоже, он так любил жену и дочерей – разве мог их бросить?».

– Скажите, Евгения, а вы сами были на месте преступления? – спросила я, откладывая бесполезную папку.

Взгляд некромантки сверкнул интересом.

– Разумеется. Я тогда как раз завершила испытательный срок и приступила к работе в качестве полноценного сотрудника отделения, – кивнула она. – И кое-что показалось мне странным. Так уж устроены законы посмертия, что общаться с самоубийцами никто не может, поэтому узнать мотивы у вашего отца лично мне увы, не по силам. Однако когда человек не совсем добровольно прощается с жизнью, энергии его смерти не такие, как если бы он сам решился на этот шаг. У меня сложилось впечатление, что он мог сделать это под давлением или из-за чьих-то убедительных слов, но в том, что он сам нажал на курок пистолета, нет никаких сомнений, – продолжила некромантка, при этом взгляд ее затуманился, будто перед мысленным взором вставали картины давнего прошлого.

– Увы, подтвердить мои подозрения не удалось, так что дело пришлось закрыть, – добавила она, резко возвращаясь в реальность. – Боюсь это все что мне известно.

– Это больше, чем известно всем остальным, поэтому спасибо, – поспешила ответить я. – Как я могу отблагодарить вас за информацию?

– Не забудьте прислать приглашение на свадьбу, – Евгения широко улыбнулась. – Этого будет достаточно.

Клятвенно пообещав, что она окажется одной из первых в списке гостей, я покинула кабинет со смешанными чувствами. С одной стороны, разговор с некроманткой породил кучу подозрений, с другой – не дал никакой конкретики.

Мое едва начавшееся расследование зашло в тупик. И если я хочу выяснить, что на самом деле произошло с князем Соколовским, подходить к распутыванию этого клубка интриг надо с другого бока.

Как бы вывести на чистую воду всю эту историю с картинами?