Книга Хрущевка княжны Соколовской 2, страница 52 – Полина Змееяд

Еще один доброхот со своими советами! Да, по рассказам Марины я уже поняла, что Павлу явно симпатичны идеи равенства или хотя бы попыток к нему приблизиться. Видимо, для местных людей даже они звучат слишком революционно, но я, как человек, который жил в совсем другом мире, не могу их осуждать.

– Пока что идеи о неполноценности женщин и дворянские старые традиции принесли моей семье гораздо больше вреда, чем рассуждения социалистов и благотворительные концерты, – с трудом сдерживая раздражение, ответила я. Мои слова разозлили Владислава сильнее, чем я рассчитывала.

– Полагаете, вам было бы лучше оказаться женщиной без привилегий, такой же, как дочери рабочих и торговцев? – спросил он, пронзая меня хмурым взглядом.

– Разумеется! – не выдержала я. – Мне не пришлось бы играть во все эти ваши дворянские игры, я могла бы просто жить и работать, выбрав дело по способностям. Найти мужчину не для выгоды, а по велению сердца, и совершенно не беспокоиться о том, что по этому поводу скажут люди, на которых мне абсолютно плевать.

Я говорила тихо, почти шипела, и слышал меня только Владислав. Когда я замолчала, он сильно изменился в лице: стал задумчив, гнев куда-то испарился.

– Просто жить, работать и любить, – медленно повторил он, будто пробуя сочетание этих слов на вкус. – Это в самом деле все, чего вы…

– Вот вы где, дорогая! – Яринский прервал князя на середине, буквально вклиниваясь между нами и вынуждая меня отпустить руку Тарковскго. – Похоже, уже заскучали?

– Да, – я посмотрела в глаза Владислава, давая ему понять, что отвечаю вовсе не Яринскому.

Остаток вечера я думала только о том, как распорядиться полученной информацией. Еще несколько раз на короткое время пыталась слушать с помощью магии, что происходит вокруг, но ничего интересного узнать не удалось.

Нелепые попытки Яринского выглядеть джентльменом уже не так раздражали, когда я думала о том, как посажу его в лужу общественного осуждения. Но пока что мне приходилось терпеть и даже ему улыбаться: теперь было бы отлично, если бы он согласился закрыть мой долг до свадьбы,а еще лучше – до помолвки, которая в этом мире представляет собой что-то вроде обещания перед Небесами. Для этого старик должен быть полностью уверен, что я в его руках и никуда уже не денусь.

Домой я вернулась к одиннадцати часам вечера. К счастью, удалось отделаться от компании Яринского у выхода из особняка, правда, для этого пришлось пообещать, что мы непременно встретимся и на следующих выходных – на этот раз для «более приватной» прогулки. Я готова была пообещать что угодно, лишь бы избавиться от его мерзкого общества, поэтому мы условились, что он приедет за мной и сестрами в следующую субботу в полдень.

Марина и Марта встретили меня в дверях. Лицо средней сестры ничего не выражало, глаза Марты покраснели. Обе явно либо плакали, либо близки к тому, чтобы разрыдаться.

Сердце сжалось при виде того, как они за меня переживают. Очень хотелось рассказать им обо всем, что я узнала, но сейчас пришло время браться за дело всерьез. Никто не должен заподозрить, что я намерена увильнуть от этой позорной, мерзкой свадьбы. Поэтому девочкам лучше ничего не знать: пусть ведут себя так, будто все уже решено.

– Простите меня, – я обняла обеих.

Марта всхлипнула и вцепилась руками в рюши на моем платье.