Книга Хрущевка княжны Соколовской 2, страница 57 – Полина Змееяд

Не успели мы переодеться после прогулки, как в дверь постучали. Я поспешила открыть и с удивлением обнаружила на пороге Петра Ермакова. Чиновник окинул меня мрачным взглядом и посторонился. Теперь я видела еще и Эдуарда, который, судя по разъяренному виду, очень хотел придушить меня, причем не с помощью силы, а собственными руками.

– Проходите, – я отошла от двери, позволяя мужчинам переступить порог, и повернулась к сестрам.

Те, не дожидаясь моих распоряжений, вежливо поздоровались и скрылись за дверью своей комнаты. Вот и молодцы, им сейчас и так тревожно, нечего им делать при этом разговоре. Да и все равно услышат.

– Присаживайтесь, – проведя гостей на кухню, я кивнула им на стулья. – Может, желаете чаю?

– Чаю?! – не выдержал наконец Краузе. – Ты попалась на колдовстве в доме Панина, а теперь просто предлагаешь мне чаю, бестолочь?!

Сердце пропустило удар.

Как это попалась?! Разве Краузе не сам мне говорил, что отследить магическую «прослушку» может только другой маг воздуха, да и то только если специально искать будет. Получается, солгал или рассказал не все?

– Успокойтесь, Эдуард Анатольевич, – вступил в разговор Петр, кладя увесистую руку на плечо колдуна. – Давайте все обсудим подробно.

– Да о чем тут подробно разговаривать?! – не унимался наставник. – Я же ясно тебе сказал, никаких атакующих действий, дыхательные упражнения и бег для контроля. И что ты сделала?! Едва не задушила горничную, которая не так глянула на твоего престарелого женишка, а теперь смотришь такими честными глазами? Я думал, ты с мозгами барышня, но видать, старость мозгам на пользу не идет.

Чем больше говорил Краузе, тем меньше я понимала. Как это чуть не задушила?! Никого же я не душила! А значит, должна это доказать.

– Кто пожаловался? – взяв себя в руки, я повернулась к Ермакову, потому что Эдуард скорее прибъет меня, чем даст вразумительный ответ.

– Сам Панин. Говорит, девушка ему об этом рассказала. Судя по его заявлению, кроме служанки и тебя в коридоре, где все произошло, никого не было, так что его слова даже не проверить. Я пока не давал делу официальный ход, но имей в виду – долго замалчивать не смогу.

Я совсем не изящно привалилась плечом к стене и задумалась. Зачем Панину меня обвинять, да еще так глупо? Ему лично я ничего не сделала. Может, он действовал по просьбе моего так называемого жениха? Или еще по чьей-то?

– Я никого не душила, клянусь, – ощутив, что взгляды, скрещенные на мне, скоро прожгут в голове дыру, я быстро рассказала обо всем, что делала на приеме в доме Панина. Подробно перечислила сколько раз и на какую площадь растягивала прослушку, правда, о результатах разведки умолчала.

– Уверена, что во время действия заклинания никто не пострадал? – Краузе скептично изогнул бровь.

– Понятия не имею. Но ни с какой работницей я в коридорах не сталкивалась, и уж тем более не следила за тем, кто и как смотрит на моего «жениха», – я даже не попыталась скрывать отвращение, упоминая Яринского, и похоже, именно оно убедило моих обвинителей.

– Но заявление есть, и если Панин его не заберет, мне придется начать расследование. Твою вину я вряд ли докажу, если не появятся другие свидетели или улики, но проблем доставлю, – Петр потер подбородок и уставился в окно, что-то обдумывая.