Книга Фантазма. Девять искушений, страница 15 – Кайли Смит

– Как мы можем это остановить? – спросила Офелия. – Разве мы не можем выкупить его у банка?

Мистер Мутон ответил, доставая карманные часы:

– Если вы не найдете такую сумму за следующий месяц, не думаю, что вы что-то можете сделать. Дата сноса уже назначена. Город давно положил глаз на эту землю, как и на землю ваших соседей. Они хотят построить более современное жилье, может, даже один-два отеля. Я бы посоветовал вам сразу подписать документы и начать поиск нового дома.

– Тогда нам не нужны ваши советы, – резко ответила Офелия, вскочила и отодвинула стул.

Мистер Мутон поморщился от этого звука.

– Мы ничего не подпишем. И не собираемся отдавать вам наш дом.

Он с жалостью покачал головой.

– Дом снесут, нравится вам это или нет, мисс Гримм. Подписание бумаг – лишь юридическая формальность.

В этот момент Офелия смахнула со стола бумаги и выбежала из здания. Женевьева молча последовала за ней. Мистер Лафитт, который не смог присоединиться к беседе из-за разгневанного клиента, самодовольно посмотрел на них, когда они проходили мимо его стола. Офелия едва сдержалась, чтобы не показать грубый жест. Но Женевьева не стала противиться порыву. Офелия протиснулась наружу и помчалась по улице, желая оказаться как можно дальше от этих людей и банка.

– Офи, – крикнула ей вслед Женевьева. – Помедленнее!

Офелия свернула в переулок, нырнула за высокую стопку деревянных ящиков и, прислонившись спиной к грязной кирпичной стене, сползла на землю. Она прижалась лбом к коленям и попыталась выровнять дыхание, изо всех сил сжимая скомканные бумаги.

Ты уже теряешь наследие семьи, хотя еще даже не начала, – сказал Голос Тени. – Постучи по стене три раза, и все будет хорошо.

Она повиновалась. Один, два, три.

– Офи. – Тяжело дыша, Женевьева наконец догнала ее. Она сморщила нос, осмотрев грязный переулок. – Офелия, давай все обсудим. Нужно реалистично смотреть на вещи.

– Обсуждать нечего. – Голос Офелии наполнила горечь. – Мы не отдадим дом этим мошенникам. Ты видела эти чеки? На двух подделаны подписи – кто знает, в чем еще они могли обмануть? Нельзя этого допустить.

При упоминании поддельных чеков Женевьева прикусила губу.

– Но раз мы в долгах… разве не правильнее согласиться на сделку и просто закрыть тему? Это может наконец стать нашим оправданием, чтобы уехать в путешествие! Знаю, ты чувствуешь, что должна остаться здесь навсегда и заботиться о поместье Гримм, но… может, это знак.

В глубине души Офелия понимала – скорее всего, Женевьева права. Нормальный человек обрадовался бы сносу особняка Гриммов. Отчасти она была согласна – вероятно, это возможность наконец-то освободиться. В конце концов, это последствия не ее поступков. Так что нельзя винить ее в крахе наследия семьи. Но при этом она понимала: если она не станет бороться за сохранение дома, то сделает ясный выбор.

Офелия покачала головой и прошептала:

– Я не могу быть неудачницей. Нет.

Особняк Гриммов был их домом, и, отбросив мечты, Офелия не могла представить, как покинет место, где выросла. Последнее место, где она могла чувствовать мать и бабушку. Единственное место, которое ее знало. Тело и душу. Кожу и кости. Пыль поместья прилипла к юбкам ее платья, грязь застряла под ее ногтями, аромат диких роз вплелся в волосы. Она провела в нем все двадцать три года жизни – бегала по скрипучим половицам, играла в прятки в его стенах, засыпала в гостиной, украдкой наглотавшись абсента из шкафов.