Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 112 – Салма Кальк

— А если… вы не будете знать, о чём спросить? — выдыхаю я.

— Тогда мы обратимся к вам. Я верно понимаю, что вы знакомы с этим человеком?

— К сожалению, знакома.

— И давно ли ты начала сожалеть, Викторьенн? — этот бесстыжий взгляд, эта ухмылка, в которую хочется плюнуть. — Я помню, было время, ты очень даже радовалась. Ведь двое мужчин всегда лучше для женщины, чем один, верно? А ты соблазнила и Гаспара, и не только его, верно ведь? И ты…

— Молчать, — Эмиль даже не взглянул на Жермена, но тот словно поперхнулся собственными словами и наконец-то заглох. — Отвечать только на наши вопросы.

Жермен хотел что-то сказать, но не смог — из его горла вырвались наружу только какие-то булькающие звуки.

— Вот, так-то лучше, — кивнул маркиз. — Эмиль, спрашивай.

— Кто ты?

Я так понимаю, что формулировочка-то для допроса покойника, но Эмиль смотрел мрачно и дополнительно ничего не говорил.

— Луи Жермен, — ответил тот.

— Секретарь Гаспара де ла Шуэтта, который пропал после его смерти?

— Я не пропал, я…

— Тот или не тот? — прервал Эмиль словесные излияния.

— Тот, — мрачно ответил Жермен.

— Пропал с места убийства и нашёлся почти через год в поместье, принадлежавшем сестре убитого. Отлично, сейчас ты нам объяснишь, как так случилось. И отчего тебя не могли найти так долго.

— Уверяю вас, я не сделал для этого ничего, — Жермен попытался начать говорить своим обычным образом, как говорил и с Гаспаром — уверенно, хорошо поставленным голосом, едва ли не с убедительными жестами.

— Тебя объявляли в розыск дважды — сразу же после убийства и второй раз незадолго до Рождества. Ваших здешних соседей де Тье тоже опрашивали — так ведь, господин маркиз? — Эмиль обернулся и поклонился.

— Верно, Анатоль выполнил твою просьбу и допросил владельцев здешних земель. И никто не сознался, что у него проживает Луи Жермен. Франсуа де Тье и его управляющий не сказали ни слова. И они не лгали, очевидно — не знали сами. Впрочем, мы их ещё спросим.

Я засопела.

— Викторьенн? — Эмиль смотрит настороженно и с участием.

— Когда я навещала это место незадолго до Рождества, мы беседовали в гостиной — господин Франсуа де Тье, здешний управляющий, Шарло и я. И Жермен подслушивал под дверью, я его чуть не пришибла, когда выходила наружу, — говорю презрительно. — А он увидел меня и сбежал.

— И отчего же ты не рассказала вот этому блистательному господину, что видела меня? Он говорит, был весьма заинтересован. Или он не желал тебя слушать? А я ведь говорил тебе не смотреть на него слишком пристально, ещё после того бала, год назад, прошлой зимой. Потому что зачем такому кавалеру монастырская простушка?

Кажется, Жермен был готов добавить и ещё, но Эмиль взглянул на него — и тот снова всё равно что поперхнулся.

— Я понял, будем слушать с самого начала, — сказал он. — Жермен, если ты не понял, что отвечать нужно только о том, о чём спросили — повторяю. Больше повторять не буду.

— Всё, что вы пожелаете знать, вы и господин маркиз, — тут же кивает Жермен, опустив глаза.

— Я желаю знать, что случилось на дороге между Эксом и Массилией третьего июня прошлого года, — говорит Эмиль.

Я смотрю на Жермена, прищурившись. Очень интересно, что он сейчас скажет.

— Случилось, как я понимаю, нападение на экипаж, в котором ехали господин Гаспар, его жена и я. Господин Гаспар пал жертвой сразу же, в его жену выстрелили чуть позже, а как только стрельба утихла, я тут же выбрался наружу, посмотреть, что происходит. Но никого не увидел. Потом мне показалось, что я вижу кого-то в лесу, я побежал догонять, не догнал, но заблудился. И вышел снова на то место уже в сумерках, все кареты уехали, никого не осталось, видимо, продолжили путь в Массилию. Вот и всё. Мне нужно было куда-то деться, я добыл коня в ближайшей деревне и отправился в сторону Массилии. Но уже на следующий день узнал, что меня ищут, и испугался, просто испугался. Кто бы знал, что подумают люди, ведущие следствие? Я их не знаю, они меня — тоже, у них нет повода быть благосклонными ко мне. А раз убийц не нашли, то моё поведение выглядело очень подозрительным, я понимаю. И я решил схорониться от греха. И выйти из укрытия только тогда, когда найдётся истинный виновник смерти моего благодетеля.