Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 118 – Салма Кальк

— Зачем ты ему? Кажется, он любит попышнее, ты не в его вкусе, — вздыхаю, но она не ценит мои попытки шутить.

— Он посадит меня в темницу.

— Понимаешь, я ведь не знаю пока ещё твоей версии всего, что случилось. Расскажи уже, что ли? Кстати, ты поняла, что в тот день, когда Люшё завёз меня к чёрту на кулички, я ездила к Орвилям договариваться в том числе о твоём замужестве?

— Что? — она смотрела на меня и как будто не понимала, о чём это я.

— Ты сказала Люшё, что я еду к Орвилям одна. Чтобы уж точно он, а не Ксавье, повёз меня, да? А я не только отдала твои долги, но и договорилась о браке, Люсьен был готов сделать тебе предложение, а господин Орвиль-старший дал своё согласие. Мне казалось, это хороший вариант для тебя.

Она смотрела расширившимися глазами… кажется, не верила.

— Но его отец был против… всегда против, совсем против. Как ты убедила его?

— Как-то убедила. И вечером они должны были прийти на ужин и на помолвку.

— Они пришли, но… ничего не сказали. И виконт Гвискар отправил их обратно. И теперь наверное я им уже не нужна-а-а, — вот, она снова зарыдала.

— Так, Тереза, — говорю я сурово. — Ты сейчас поднимаешься, умываешься, садишься и рассказываешь мне всё, что знаешь. Про Жермена, про Сазана, про Люшё, про камердинера Жироля и про кого ты там ещё можешь что-то знать. Понимаешь, мне было очень неприятно понять, что ты за моей спиной предпринимала что-то против меня. Ладно деньги, я их снова заработаю. Но скажи на милость, почему ты взялась помогать моим убийцам?

— Я не знала, не знала!

Она продолжала реветь, и тогда я просто взяла её за руку, стащила с кровати и повела к столику, на котором стоял умывальный кувшин. Полила на руки, усадила, расчесала волосы и выдала свежую сорочку, на которую уже можно было надевать платье. Но это потом, поговорить можно и так.

— Вот и расскажи, чего именно ты не знала. Начни со столицы. Или нет, даже раньше. Кто такой Сазан и почему он считает, что ты должна его содержать.

— Это… это молочный брат Жана. У него что-то не удалось в жизни, и он жил в Вишнёвом холме. Давно уже жил, ещё до нашей с Жаном свадьбы там поселился. Я его и видела-то пару раз всего! До того, как он осенью приехал в Массилию и сначала передавал мне записки через Франсин, а потом, когда ты уехала в Ор-Сен-Мишель, Франсин сказала, что нам надо бы съездить в лавку, а вместо лавки мы приехали в какой-то плохо обставленный дом, где был Сазан. И он потребовал денег, сказал, у него нет ничего, ни постоянной работы, ни семьи, и пускай я помогу ему. Я не хотела ему помогать, у меня и свои нужды были тоже. Он хотел, чтобы я его жалела и кормила-поила, а мне самой хотелось и арро с пирожными, и новое платье, и новое колье! И тогда он сказал, что я должна ему помогать, потому что иначе он скажет, что я всё знала о покушении на Гаспара и не созналась, когда шли розыски.

— А ты знала? — спрашиваю как бы между прочим.

— Нет, нет, — она испуганно качает головой. — Да откуда бы, мне никогда никто не доверит ничего серьёзного! Я сказала, что могу дать денег, когда мне пришлют из банка доход за год. И чтоб раньше даже и не показывался. А потом ты приехала, и ты рассердилась, когда узнала о долгах, и ругала меня, — снова хлюпает носом.

— А ты думала, я обрадуюсь, когда мне прислали все эти счета из лавок?