Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 119 – Салма Кальк

— Я… я не думала, — она не смотрит на меня. — Я просто… ну… жила.

Жила она, значит.

— И как ты додумалась просить денег у старшего господина Орвиля?

— Ну Люсьен же просил у тебя, вот я подумала, что если попрошу у его отца, то вдруг он даст. А не просить было нельзя, потому что Франсин постоянно приносила мне весточки от них от всех — что меня непременно или убьют, или просто изобьют, или напишут про меня письмо, что я тоже из их компании и помогала убивать Гаспара, а я ничего, ничего об этом не знаю, но кто бы мне поверил!

— Де Ренель маг, будто не знаешь. Он бы отличил ложь от правды. Даже если бы эта ложь была написана на бумаге.

— Знаешь, когда на тебя вот так насели, уже не помнишь, кто маг, а кто — нет. И какая польза может быть от того, что де Ренель — маг. Вдруг он бы обрадовался ну хоть какому подозреваемому, у него ж никого не было?

— Вот чтобы не мучиться, нужно было подойти и всё рассказать. Просто рассказать, понимаешь?

— Так ты ж и вовсе перестала со мной разговаривать, у тебя теперь виконт для разговоров, и герцог Фрейсине к тебе сватается, и вообще ты теперь такая важная, что к тебе не подойти.

— А ты пыталась? — интересуюсь, надо же знать, вдруг я где-то что-то пропустила.

— Я… я хотела несколько раз. Но ты всё время была чем-то занята. Я думала, ты больше меня не любишь, раз рассердилась на меня за долги. А потом ещё господин Огюст де Тье, который сделал тебе предложение.

— А я разве его приняла?

— Нет, но почему тебе?

— Ну и спросила бы у него самого, — так, что там ещё копится? — Тереза, понимаешь, если не говорить о своих мыслях, то о них никто не узнает. Если не рассказывать о своих бедах и не просить помощи, то никто и не поможет. Люди не умеют понимать, что думают другие люди, — я в последний момент сообразила, как сказать, что люди не телепаты.

— Как же, ты же маг! Ты же всё про всех понимаешь! И всех видишь насквозь!

Божечки, ещё и местные суеверия про магов. Дорогое мироздание, дай мне сил.

— Я недавно маг, и я неумелый маг, не веришь — спроси господина графа, он тебе объяснит про магов. Маг слышит, когда ему лгут, да и только. Когда о чём-то умалчивают — слышит далеко не всегда. Особенно о том, о чём сам маг не имеет никакого представления. Остальное нужно… специально понимать. Силой нужно учиться пользоваться, и в некоторых вопросах Жанетта де Саваж и дети виконта Гвискара умеют больше меня, просто потому, что их учат с самого раннего возраста, а меня до господина графа не учил никто. Нет, я не знаю всего про всех, и про тебя тоже. Нет, я не понимаю, о чём ты думаешь, если взгляну на тебя. И сейчас не понимаю. Зачем ты сказала Люшё, что я собираюсь ехать одна?

— Он просил меня сказать, если ты куда-нибудь поедешь одна, — она не смотрит на меня. — И угрожал, что если я не скажу, то он расскажет тебе, что я даю деньги людям, которые разбойничают на большой дороге. Я отругала его, ну, то есть я хотела так сделать, но он был такой страшный, что не смогла сказать ему ни слова об этом. А он добавил — мол, если я только заикнусь кому-нибудь, то он сдаст меня де Ренелю, или новому господину судье, или ещё кому-нибудь, кто в этом понимает. Или даже сам меня убьёт. Он был такой страшный, что я не посмела ослушаться его. И сказала ему, что ты собираешься ехать одна… И теперь ты никогда меня не простишь.