Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 139 – Салма Кальк

— И кому же в итоге досталось то наследство?

— Вдове покойного.

— И как она восприняла?

Эмиль рассмеялся.

— Принялась преумножать богатство, доставшееся ей от супруга.

— Попытаюсь придумать… наверное, если у того покойного был взрослый внебрачный сын, то и сам он весьма не юн. Наверное, и вдова его такова — мне видится суровая дама, строго одетая и строгого поведения. Думаю, она и при жизни супруга была его правой рукой и отличной хозяйкой, оттого и не смутилась и не растерялась, когда оказалась во главе его владений. Скажите, я угадала?

Вот она, Агнесс. Из ничего придумает что-то. Но не всегда оказывается права.

— О нет, всё было совсем не так, поверьте. Вдова — молодая особа, она была четвёртой женой этого не самого приятного человека, он относился к ней вовсе не как должно относиться к супруге.

— А вы достоверно узнали? — улыбается Агнесс.

— Я гм, имел посмертную беседу с ним, и это весьма неприятный субъект, что в жизни, что после. Но его ожидает столь же неприятное посмертие.

— Ах, расскажите же! Раз вы никогда не вняли моей просьбе и не показали мне ни единого посмертного допроса, то хоть расскажите!

— Уверяю вас, Агнесс, там нечего рассказывать. Покойный был на редкость гадким человеком. Он отлично разбирался в делах, и совсем не понимал в людях. И в итоге даже завещание не смог составить так, чтобы не вызывать вопросов и сложностей.

— Обычно деловые люди отлично составляют бумаги, нет?

— Обычно да, но тут что-то пошло не так. И наследнице пришлось отбиваться от родственников, но я этого не застал, ей помог Монтадор.

— Что? Наш безупречный кузен Анри не смог пройти мимо несправедливости? — живо заинтересовалась Агнесс.

— Именно так, я полагаю. Справедливость была восстановлена, все получили, что им причиталось, и далее, думаю, всё будет в порядке.

— И это правильно. А вы, Эмиль? Что получили вы? — и смотрит хитро.

— А я, Агнесс, получил будущую супругу. Я женюсь в самом скором времени.

Агнесс так изумилась, что даже схватила лежащий рядом веер и прикрыла полуоткрывшиеся губы. К слову, по-прежнему прелестные… но уже не действовавшие на него так, как… другие губы. Память тут же подсунула пару моментов из недавнего, пришлось отогнать их усилием воли.

— Вы, Эмиль? Вы женитесь?

— Именно так, ваше высочество, — он снова склонил голову.

Всё равно узнает, и пусть лучше от него самого, чем от кого-то ещё.

— Вам наконец-то сосватали подходящую девицу с нужной направленностью магической силы? Где отыскали?

— О нет, Агнесс, это не девица, это вдова. И силы у неё предостаточно.

— Вдова? Простойте… неужто та самая вдова, которую вы спасали от разбойников? Какая романтичная история, право слово, — смеётся, но в глазах-то беспокойство.

— Та самая, да. Госпожа де ла Шуэтт, вдова богатого человека в годах.

— Так она неплохо устроилась, эта ваша вдова? Сменить старого, но богатого мужа на одного из первых придворных кавалеров — ей, можно сказать, повезло, так ведь?

— В первую голову — мне повезло. Она, понимаете, отлично справляется сама. И далеко не сразу согласилась повторно выйти замуж.

— Как и вы, друг мой, как и вы. Но чем же она вас так очаровала, что вы не просто не забыли её через несколько дней, но готовы дать ей своё имя и титул?

Здесь нужно быть очень, очень осторожным. Агнесс — неплохая менталистка, она не зря из Роганов, совсем не зря. И там, где её сила не одолеет некроманта, поможет обычная человеческая проницательность. Поэтому… нужно выдать часть правды, но ту часть, которая, с одной стороны, убедит, а с другой — не вызовет подозрений. Потому что Агнесс никак нельзя превращать во врага.