Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 207 – Салма Кальк

Скажу честно: я боялась, как не знаю кто. Потому что и мой личный опыт, и опыт Викторьенн не могли помочь мне никак. Но господин Валеран успокаивал, что всё в порядке, я здорова и сложностей быть не должно. Да и ждала я одного ребёнка, а не двойню, как опасалась.

Очень к месту оказался портал — потому что беременным нечего делать в тенях, а вдруг ожидаемый ребёнок не некромант? Что ж, в январе узнаем, кто там. А пока — я здорова, со мной всё хорошо, и я отлично могу справляться со своими повседневными делами.

Летом в столичную Академию отправились Раймон и Камилла. Приняли обоих, и хвалили за отличную подготовку. Шарло собирался последовать за ними год спустя, а старший из братьев Лаказ — ещё через год. И дальше остальные, куда ж теперь деваться.

Рауль де Гвискар появился на свет через две недели после Рождества. И оказался самым типичным некромантом, одарённым силой прямо с рождения. Что ж, теперь я знаю, как это бывает. Новому Гвискару радовался весь наш большой дом, а когда я краем уха услышала бурчание среди замковых слуг — мол, нарожают теперь, а что бедняжечке господину Луи достанется? То посмеялась и сказала, что у меня столько разной собственности, что хватит всем детям, сколько бы их ещё ни родилось.

Кстати, Тереза родила сына незадолго до Рождества, о чём нас известил господин Огюст при помощи Анатоля де Риньи. Я поговорила с ним, поговорила с Терезой — она выглядела совершенно умиротворённой и полностью поглощённой сыном. И отправила всем им подарки — и ей, и младенцу, и её супругу, с которым они, как мне показалось, вполне подружились.

И после того, как я немного пришла в себя и освоилась с ролью мамы юного некроманта, настало время ещё для одного большого дела.

Я давно уже придумала, какую подлянку можно устроить для мужа Агнесс. После нашего с ней знакомства она не приезжала во Франкию месяцев восемь, наверное, и появилась незадолго до Рождества, когда я уже пребывала на последнем месяце беременности. Идею я предложила, сказала ей — подумать, согласна она или нет, и если да — то к весне попробуем. Она изумилась, как она сказала, моему коварству, взяла время подумать… а позже, когда поздравляла нас с Эмилем с рождением сына, сказала, что согласна.

Для осуществления замысла мне понадобилась помощь маркиза де Риньи. Тот был крёстным нашего сына, и не отказался прибыть в гости обсудить — что там я снова придумала. Выслушал меня, посмеялся и одобрил. Сказал — правильно, так и нужно. И мы приступили.

Была взята деревянная шкатулка — в этой шкатулке Агнесс хранила письма. Она, конечно же, запирала ту шкатулку и ключом, и магией, но её регулярно взламывали и читали её письма — если не сам супруг, то его родичи-маги. Шкатулку нам доставили непрямыми путями, и мы закляли её хорошенько — то есть закляли де Риньи и Эмиль, представляете, да, три некроманта? А я, как артефактор, привязала то заклятье к шкатулке и её содержимому. Всё просто — кто не будет читать чужие письма, тот и выживет. А кто будет — тот сам виноват. Дальше следовало исключить Агнесс из заклятья, и я это сделала в её приезд к кузену. Вручили ей шкатулку и настоятельно рекомендовали вести все важные переговоры не почтой, а магической связью.

Дальше оставалось только ждать, и мы дождались. О смертях придворных Вильгельма Дармштейнского не сообщалось, потому что мелкие сошки, Агнесс рассказала по зеркалу с большой осторожностью. Оба не были некромантами, но очень любили показать свою власть над Агнесс. И показали, только немного не то.