Книга Обманутая жена дракона, страница 102 – Властелина Богатова

Я в ужасе смотрю на него, ком застревает в горле.

Я знала, что он наделён определённой властью не просто так, знала, что она держится исключительно на заслугах и титулах его рода.

Теперь я понимаю, откуда этот холод, ментальное влияние — древнее проклятие, оставшееся со времён, когда драконы делились не по крови, а по стихиям. Те, кто когда-то отверг Источник света, заключили договор с Пустотой, чтобы обрести собственную силу. Их тела сохранили человеческий облик, но внутри поселилась тень — живое сознание, которое питалось магией других.

Волтерн вытягивает мою магию, чтобы усилить проклятие, буквально пожирая её — вот что происходит.

Как же я раньше об этом не догадалась!

Герцог перехватывает мою шею, с силой сжимает.

— Удивлена? Умная девочка. Представляешь, с каким даром родится ребёнок у твоей сестры?

Смотрю на Беттис, которая гордо вскидывает подбородок. Её взгляд пугающий, а алые капли крови, что стекают с порезанной ладони, пачкают богатый ковёр уродливыми пятнами.

— Да, это мой ребёнок — с драконьей силой. Ему не будет равных. Так что нам нужна не одна капля крови, а много. На самом деле мы планировали делать это постепенно, чтобы ты ничего не почувствовала. Но раз всё так получается… Я получу всё сразу, будет немного больно, но потерпи.

— А потом ты ничего не вспомнишь, — цедит мне на ухо Волтерн. — Какая ты сильная, Шерелин, — мне хватит отнять у тебя самое дорогое — память. А потом… влюбить в себя. Пожалуй… Давно представлял тебя у своих ног, как ты смотришь на меня с обожанием и трепетом, как доставляют удовольствие твои губы.

— Нет, — хочу выкрикнуть, но на горле ледяные тиски, и я выдаю только хрип. От ужаса и паники у меня темнеет в глазах, тяжесть что навалилась на меня не отпускает. Давит. Не могу дышать.

Но как? Почему он имеет доступ к моей магии? Это ведь невозможно.

И тут яркой вспышкой приходит понимание.

Сфера. Сердце немеет и пропускает удар.

Это была не проверка, не расторжение связи, а… моё добровольное согласие, закреплённое магической печатью. Вот что это было! Он воспользовался моей беспомощностью и проблемой.

Зажмуриваюсь, слёзы проступают на глаза. Меня жестоко обманули. Меня и Ройнхарда.

Я всего лишь пешка в политической игре.

Беттис подступает так близко, взгляд стеклянный, и я вижу в них своё отражение. Что с ней? Беттис?.. И снова молния прозрения раскраивает пространство. Она под влиянием. Ведь так? Волтерна.

Внутри всё рушится.

— Не делай этого, Беттис. Ройн тебе не простит. Это ведь не ты, тобой управляют, слышишь?

Сестра нахмурилась.

— Не неси чушь. Когда ты уже заткнёшься?

— Ах, — острый коготь Волтерна полосует предплечье, и кровь мгновенно проступает через располосованную кожу.

Боль обжигает, и воздух густеет, становится вязким.

— Давай, — приказывает ей Вольтер, и Беттис обхватывает мою руку своей раненой.

Стены качнулись, и пространство плывёт. Чужая проклятая магия усиленная мной давит, воздух становится вязким, как чёрное масло.

Беттис что-то шепчет неразборчиво, кровь с наших рук соединяется, и всё вокруг будто тонет в мраке.

Мир рушится, и я не могу даже закричать. Лишь внутри бьётся одно — «Ройн, услышь».

И вдруг — грохот, вместе с высокими аккордами музыки из бального зала.

Стены содрогаются. По полу пробегает волна жара, полог рушится, и тяжёлые портьеры взрываются огнём.